Базар житейской суеты. Часть 1

Бываютъ на базарѣ житейской суеты такія чудныя выставки, гдѣ сатира и элегія путешествуютъ вмѣстѣ, рука объ руку, встрѣчая на каждомъ шагу поразительные контрасты смѣха и слезъ, гдѣ вы, мой возлюбленный читатель, можете, если угодно, приходить въ трогательное умиленіе или хохотать до-упаду, не подвергаясь опасности обратить на себя вниманіе равнодушной толпы. Къ числу такихъ выставокъ принадлежатъ особенно тѣ публичныя собранія, о которыхъ газета «Times» каждый день извѣщаетъ на своей послѣдней страницѣ, и которыми еще такъ недавно управлялъ съ превыспреннимъ достоинствомъ покойный мистеръ Джорджъ Робинсъ. Немногіе — да, я знаю — весьма немногіе изъ жителей Лондона не присутствовали на этихъ интересныхъ митингахъ, вызывающихъ на размышленіе каждую чувствительную душу. Были на нихъ и вы, мой читатель, и, вѣроятно, такъ же какъ я, думали иной разъ съ нервической дрожью, что вотъ, дескать, быть можетъ, дойдетъ очередь и до меня, когда неутомимый господинъ Moлотковъ, вѣрный предписанной инструкціи, будетъ рекомендовать благородному соревнованію почтенной публики мою библіотеку, мебель, посуду, гардеробъ и отборную коллекцію отечественныхъ и заграничныхъ книгъ. Увы!

Вы не сыщете на цѣломъ рынкѣ житейскихъ треволненій такого закоренѣлого эгоиста, который мотъ бы оставаться совершенно безчувственнымъ при взглядѣ на эту грязную сторону послѣднихъ почестей, воздаваемыхъ усошпему другу. Умеръ милордъ Лукуллъ, и бренные его останки покоятся въ могильномъ склепѣ: монументный художникъ вырѣзываетъ на памятникѣ эпитафію съ правдивымъ исчисленіемъ добродѣтелей покойника и краснорѣчивымъ изображеніемъ скорби въ душѣ наслѣдника, владѣльца всѣхъ его сокровищъ. Какой гость за столомъ Лукулла можетъ теперь, безъ сердечнаго сокрушенія, проходить мимо этого знакомого дома! Вѣдь вотъ еще такъ недавно горѣли здѣсь цѣлыя сотни свѣчь, чуть ли не каждый день съ семи часовъ вечера парадныя двери отворялись настежь, и лишь-только начинали вы всходить по ступенямъ комфортэбльной лѣстницы, ливрейные лакеи звучно провозглашали ваше имя изъ одной комнаты въ другую до тѣхъ поръ, пока, наконецъ, не долетало оно до мраморного апартамента, гдѣ веселый старичокъ Лукуллъ принималъ своихъ друзей.

И что это за общество собиралось въ домѣ милорда Лукулла! У него было несмѣтное множество друзей, и всѣ они имѣли, такъ сказать, кратчайшій доступъ къ его сердцу. Суровые и кислые за дверью, они были, однакожь, всѣ до одного чрезвычайно остроумны въ этомъ мѣстѣ, и еслибъ видѣли вы, какъ любезничали здѣсь между собою многіе почтеннѣйшіе джентльмены, которые ненавидѣли другъ друга насмерть и еще недавно перебранились самымъ площаднымъ образомъ! Милордъ Лукуллъ былъ немножко обжорливъ; но чего, съ такими поварами, не могъ переварить его джентльменскій желудокъ? Случалось, повременамъ, онъ бывалъ довольно скученъ; но кого не могло развеселить такое чудное вино, изобрѣтенное для оживленія модной бесѣды?

— Думайте, что хотите, а я непремѣнно добуду, для собственнаго употребленія, дюжины двѣ бургундскаго изъ погребовъ этого туза, говоритъ синьйоръ Пинчеръ, одинъ изъ его траурныхъ друзей, закуривая сигару въ своемъ клубѣ. Вотъ мнѣ ужь удалось пріобрѣсть изъ его вещей этотъ миньятюрчикъ — помните? портретъ любовницы знаменитого бандита, котораго сынокъ погибъ на висѣлицѣ!

Затѣмъ интересная бесѣда принимаетъ оживленный характеръ, и закадышные друзья дѣлаютъ вычисленія, скоро ли сынъ покойного милорда промотаетъ свое наслѣдство.

Измѣнился чертогъ Лукулла. Весь фасадъ залѣпленъ объявленіями, гдѣ колоссальными буквами рекомендуются вниманію публики всѣ статьи превосходной домашней мебели новѣйшаго фасона. Изъ оконъ верхняго этажа выставляются богатѣйшіе ковры, служившіе нѣкогда украшеніемъ кабинета и будуаровъ; дюжины носильщиковъ слоняются взадъ и впередъ по грязнымъ лѣстницамъ съ предложеніемъ своихъ услугъ; въ парадной залѣ толпятся и снуютъ грязные гости съ восточными физіономіями, подавая вамъ печатныя карточки, только-что оттиснутыя типографскими станками. Диллетанты и старухи нахлынули толпами въ комнаты верхняго этажа, гдѣ они взапуски передергиваютъ постельныя занавѣсы, взбиваютъ перины и подушки, колотятъ матрацы, роются въ шкафахъ и комодахъ. Предпріимчивые молодые хозяева заглядываютъ въ зеркала и ощупываютъ гардины, желая удостовѣриться, точно ли все это пригодится для ихъ обзаведенія въ новомъ домѣ. И затѣмъ, какой-нибудь шалопай или мѣщанинъ на дворянствѣ будетъ хвастать всю свою жизнь, что такая-то вещица досталась ему послѣ милорда Лукулла.