Беби - бум для босса

- Я сам не знал. Клянусь, Глеб. Хитрожопый старик провернул целую схему. Не знаю, как немчура пронюхала. Видимо денег предложили херову прорву нотариусу. Мне не удалось просмотреть все бумаги, оставленные твоим батюшкой.

- Херово работаешь,- выплюнул я, решив не марать руки об этого козлину в присутствии немецкого партнера.- Узнай мне, почему старый хрыч так трясся над моей невестушкой. И про какое условие ты там лопотал?

- Ребенок. Бабе, родившей тебе наследника, перейдет вторая часть активов. Точнее, биологической матери отпрыска Золотовых. Ольга Владимировна, так или иначе получит доступ к этим деньгам, как я понимаю. Так что тебе не о чем беспокоиться. Скоро она станет твоей женой и все останется в семье.

Твою мать. Твою же, гребаную матушку, в качель ее ети. Я сжал кулаки, понимая, что вот теперь точно попал. Процент на успех, который дали мне врачи клиники, крайне мал. Наследник, если и будет, то его матерью считаться будет моя ненаглядная невестушка. Возникает непреодолимое ощущение того, что я лопоухий придурок. Лошара, которого поставили раком старый выживший из ума маразматик и сука – баба, сидящая сейчас в моем загородном доме. Ольга все знала. И просто играла со мной.

- Ты куда? – в голосе Сереги я слышу панику. – Глеб, не пори горячку. Все же в норме.

У кого в норме? Сука. Да у меня никогда не было такого чувства бессилия и ярости. Куда я? Сейчас мне хочется только одного –увидеть рыжую девку. Ее близость успокаивает демонов, живущих в моей душе, похлеще дорогого виски. Плевать на лупоглазого немца, не сводящего с меня разочарованного взгляда, на испуганного толмача, на Серегу, явно меня осуждающего. На все плевать.

- Ты понимаешь, что мы можем потерять этот контракт, мать твою?- рычит мне в спину дружок – адвокат. Интересно, когда мы успели стать настолько друзьями, что – то не могу вспомнить? – Глеб, это огромные деньги.

- Серый, передай Гансу, что завтра подпишем бумаги. Ему это даже интереснее, чем мне,- выплевываю я, на ходу натягивая пальто, воняющее парфюмом, который почему – то очень нравится Ольге. Она наверное просто метит этой вонючкой свою территорию. Сука, неужели мне так и придется терпеть ее рядом с собой всю гребаную жизнь. Что ж. Придется сделать ее существование невыносимым. В конце-концов, нигде не прописано, что я должен хранить ей верность. – И бога ради, не скули. Я взрослый мальчик, сам разберусь.

На улице страшный холод. Собачий просто. До машины почти бегу, скользя идиотскими офисными туфлями по промерзшему асфальту, как лось по покрытому льдом озеру. Бегу, потому что жажду тепла. Горячего, обжигающего безумия, которое способна мне подарить только одна женщина в этом мире.

Ее нет дома. За дверью квартиры тишина. Гулкая, звенящая. Я едва сдерживаю вой, рвущийся из глотки. Куда делась моя зеленоглазая ведьма? Ну ничего. Я умею ждать. Это, наверное, одно из сильнейших моих достоинств. Усаживаюсь на ступеньки, бросив на них пальто. В подъезде зябко, но это не доставляет дискомфорта, скорее немного отрезвляет, охлаждает разгоряченный мозг. Теряю счет времени, когда наконец слышу, как движется допотопная кабина лифта.

- Глеб, вы какого черта тут? – слышу голос подруги моей рыжухи. Черт, а где она сама? Где моё искрометное чудо в рыжих перьях? – Заходите уже, я чай согрею. Вы похожи сейчас на цуцика. Господи, совсем обезумел мужик,- бубнит она, проходя вперед. - Отморозит последнее, к чертовой бабушке, а потом виноватых искать станет.

- Где Настя? - хриплю я. В тепле квартиры я начинаю понимать, насколько задубел. И чай мне сейчас будет очень кстати, а если эта курица догадается плеснуть в него рома, будет совсем прекрасно.

- Слушайте. Вы же ведь взрослый, адекватный человек,- смотрит на меня осуждающе Маша, так ее зовут, кажется, протягивая кружку полную крепкого, почти черного напитка, пахнущего не ромом, а коньяком. Умная, но мысли читать не умеет. Хотя, и коньяк сойдет.- Дайте ей немного в себя прийти. Столько навалилось на беднягу, тут вы еще со своей неудержимостью. У любого бак свистанет. Да и после наркоза вашего у нее побочка постоянно. Настя в больнице. Ей стало плохо на улице. Я собственно за вещами пришла, и к ней обратно поеду. Только вот вам не стоит лезть, как друг советую. Дайте Настене немного времени. Ей тяжело сейчас.

- А я? Мне тоже охрененно тяжело,- зло выплевываю я, чувствуя себя снова мудаком и эгоистом. Машка тоже так считает, читаю это в ее глазах. Наверное так и есть.

- А вы, не приближайтесь к моей подруге. И так доставили ей слишком много страданий. Пожалейте девочку. Увидитесь через две недели, на оглашении приговора. Неважно чьего: вашего или Настюхиного.

Я вываливаюсь из теплой, похожей на рай, маленькой квартирки, чувствуя себя раздавленным. Она права, кто я такой, чтобы разрушать целую жизнь? Жизнь женщины, которая еще может быть счастливой.