Беби - бум для босса

Глава 25

Настя

- И сколько ты еще вот так будешь сидеть и лить сопли над песнями Тани Булановой? – примерно через неделю спросила Машка, рассматривая мою пижаму, покрытую жирными пятнами и спутанные волосенки, сквозь прищур ехидных глазенок. Жалко пить нельзя мне, а то бы я ухххх.... Зато вот жрать сколько хочешь, чем я собственно и занималась в перерывах между настойчивыми атаками на мою дверь подлым изменщиком, точнее на Машкину. Курсировала между кухней и туалетом. Страдал в общем по – полной, призывая божьи кары на голову чертова гада, Глеба Золотова.

- Красавчик твой снова под окнами ошивается. Соседи скоро нас проклянут, вот ей-богу. Может поговоришь с ним, упрямая ты ослица? – вздохнула Кошкина, стягивая с меня испачканную кофтенку. – Ну вот не верю я, что он такой дурак, понимаешь? Стал бы он тут в подъезде ночевать если бы виноват был.

- Я видела Маш, все видела, - вздохнула я устало. Перед глазами тут же встала пошлая картинка: Ольга с голой грудью. Глеб стонущий от удовольствия. И я – позорно блюющая на мраморный пол.- Видела. А Золотов да – не дурак. Но сволочь и подлец. И пусть он валит к чертям собачим в свой поднебесный дворец. Я и шагу не ступлю в это гнездо порока и разврата. И вообще, буду матерью одиночкой.

- Ну – ну, это конечно предел мечтаний. Мать – одиночка, многодетная. Просто восторг. Орден тебе на грудь повесят. Ах. Нет, ты же у нас скромница как Вася Теркин. Зачем тебе орден, мы на медаль согласны, так ведь? - хмыкнула подруга, застегивая пуговицы на симпатичном полуверчике с кошечкой, который я скоро тоже превращу в замызганную тряпку. Сегодня из больницы выходят Катя и Сонечка. А это значит, что мне предстоит выйти на улицу и нос к носу столкнуться с мерзавцем изменщиком. И от этой перспективы меня с самого утра начало тошнить. Машка деловито собирает сумки, явно поняв, что от меня толку, как от букашки.

Через два часа, я одетая, как «бабушкина внучка» вышла из квартиры Машули. Эта сумасшедшая только валенки на меня не напялила и платком пуховым крест – на крест через голову не перевязала. Мне бы санки в руки и точно девочка с картины Николая Жукова. Красотка. Хотя, какая к черту разница. Только вот в душе все равно есть надежда, и я адски хочу увидеть этого подлого гада. Просто посмотреть в наглые глазюки.

А его нет во дворе. Вот это перфоманс. Предательские слезы набежали на глаза, и я начала хлюпать носом, что не укрылось от внимательной Машки.

-А сколько можно тут сопли морозить? Твой Ромео, поди, задницу отморозил, а мужчинам это вредно. Хватит уже страдать, поехали. Главное, когда этот отщепенец тут терся, не нужен был. А теперь нюни до пупа развесила.

Катя и Сонечка мялись на крыльце клиники, и я поняла, что со своими страданиями совсем не подумала о том, что в больницу то они легли, когда на улице не было так морозно. Хорошо, что об этом, видимо подумала Машка. Девочки одеты по погоде, а я плохая сестра и тетя. И вообще овца. Чертовы гормоны. В горле снова свился колючий – ревучий еж. Соня бросилась ко мне, радостно улыбаясь, и моё сердце ухнуло сначала вниз, а потом, так же стремительно к горлу. И я наконец разрыдалась, напугав мою малышку.

- Едем домой,- приказала Катя. – И ты тоже, Настя. Сколько можно Машку мучить? Он вон схуднула, бедная. Теперь я за тебя отвечать буду, тем более, что ты в эту историю влезла ради нас с Соней. Идите в машину,- как – то слишком поспешно толкнула меня в спину сестра, так что я чуть не свалилась. Успела вцепиться в Кошкину, которая заскользила модными ботиночками по наледи, не выдержав моего веса. Чертовы угги, которые заботливая подруга напялила на меня предательски подломились, и я начала заваливаться вперед, сбив при этом Машку, словно кеглю. Тому кто придумал меховые сапожки, у которых из протектора на подошве только приклеенный мною собственноручно пластырь, надо поотрывать ручонки. Сонечка испуганно вскрикнула, Катя попыталась поймать меня за шиворот, но «факир был пьян, как говориться. Моя сестра застыла на месте с оторванным от моей куртейки капюшоном. Я же наблюдала свое позорное фиаско словно замедленную киносъемку, молясь всем богам, чтобы не пострадала шантрапа в моем животе.

- Ей нельзя падать, мать вашу, куры. Ни на минуту нельзя оставить. Я вам говорил же, глаз не спускать.- проорал над моим ухом мужской голос. Сильные руки поймали моё летящее тело прямо у самой земли, ну так мне показалось, по крайней мере.

- А я тебе говорила, что если ты обидишь мою сестру, то я надеру твою богатую задницу. Соня, закрой уши,- приказала Катя, воинственно выставив вперед указательный палец.

Знаете, а мне было так хорошо. Я вот только немного не поняла, о чем договаривался держащий меня в своих объятиях Золотов с моими родными. Но сейчас мне не очень хотелось думать о том, что эти две предательницы могли вступить в сговор с врагом. Тем более Катька вон пылит, как электрический веник.