Беда

— Постарайся, Коля! — Круглолицая Катя Соловьева с надеждой посмотрела на него. — Хорошо бы в один самолет…

— Вместе, вместе! — заспешила Даша Сенькина. — Попробуй позвонить Егорову, пусть он поможет. Только не вздумай улететь один…

— Не вздумаю.

— Как бы не так, без очереди захотели! — всполошилась старушка, тихо и неприметно лежавшая за спиной громадного старика. — Мы уже здесь три ночи маемся… А вы помоложе наших детей будете…

— Не шуми, Марья! — прогудел сквозь сон старик.

Девушки тихо засмеялись. Тогойкин ушел.

Высокий и стройный, он ловко пробирался среди людей и неизвестно чему улыбался.

Вот и справочное. Тогойкин склонился к окошку.

— Скажите, пожалуйста, когда улетает самолет в Москву? — спросил он.

Девушка с копной буйных рыжих кудрей, не поднимая головы от каких-то бумаг, раздраженно ответила:

— Не знаю, ничего не знаю!

— Большое спасибо! — вежливо произнес Тогойкин.

— За что же?

Девушка вскинула голову и недоуменно уставилась на Тогойкина своими светло-карими глазками. Даже ее курносый носик, зажатый толстыми щечками, тоже казался удивленным.

— За ваше приятное и такое любезное сообщение.

Тут они оба рассмеялись и весьма оживленно заговорили.

И выяснилось, что знала девушка очень много. Оказывается, южное направление закрыто уже третий день. Но так как кассы только и знают, что продавать билеты, то люди набиваются в это тесное помещение и понапрасну испытывают всяческие неудобства. Оказывается, все самолеты, что летят с юга, находятся сейчас в Киренске, Красноярске и в Новосибирске. А здесь к отлету в южном направлении готов всего лишь один самолет.

Потом посмотрели списки пассажиров, улетающих в южном направлении, и уже стали было прикидывать, на какой самолет могут попасть Тогойкин и его спутницы, как вдруг позади него послышался раздраженный голос:

— Товарищ, кончайте!.. Вы здесь не один!

Тогойкин оглянулся. Он и в самом деле оказался не один, за ним уже выстроилась довольно большая очередь.

— Ой, простите, пожалуйста! — Тогойкин отшатнулся было в сторону, но сунул руку в окошечко и указал на телефон: — Разрешите поговорить… Как вас зовут?

— Роза…

Девушка сняла трубку и протянула ее в окошко, а сама начала разговаривать с другими пассажирами.

Тогойкин позвонил Егорову, сказал ему, что говорит от имени трех секретарей, и попросил помочь. А тот, хотя и очень пожалел, что его люди застряли и еще не приступили к своим обязанностям, однако пошутил: «Небеса меня не послушаются. Но все-таки попробую».

От нечего делать Тогойкин поднялся на второй этаж, к начальнику аэродрома.

За столом сидел пожилой усталый человек и, судя по карандашу в руке, собирался что-то записать, но ему все время мешали поминутно входящие просители, да к тому же еще беспрерывно звонил телефон. Тогойкин постоял в сторонке, потом подошел к дивану и сел. Когда отошел очередной проситель, Тогойкин заговорил, но опять зазвонил телефон. Поговорив по телефону и положив трубку, начальник обернулся к Тогойкину:

— Очередь, уважаемый товарищ, очередь!

Начальник с трудом сдерживал раздражение, этого нельзя было не понять по его тону. У Тогойкина шевельнулась досада, и он уже захотел даже вступить с ним в пререкания, но тот протянул ладонь: не надо, мол, не надо.

— Женщины с грудными детьми, дряхлые старики, больные… Ну, положим, больных нет…

Вошедший с какой-то, видимо срочной, бумагой работник аэродрома прервал их разговор. И тут опять зазвонил телефон. Когда начальник, не глядя, протянул руку к трубке, Тогойкин тихо вышел.

— Агеев слушает… А, здравствуйте, товарищ Егоров! — донеслось до Тогойкина. Он хотел войти обратно, даже взялся уже за ручку двери и постоял в нерешительности, но вдруг махнул рукой и сбежал вниз.

Катя и Даша сидя дремали, склонив головы друг к другу. Тогойкин устроился возле них.

Долго молчавшее радио начало прочищать горло и наконец громко и внятно провозгласило:

— Тогойкин и Коловоротов, просьба подойти к справочному бюро!.. Повторяю…

Тогойкин вскочил и бросился к справочному.

Даша Сенькина крикнула ему вдогонку:

— Не вздумай один!

— Не вздумаю!

Сияя белозубой улыбкой, Роза выглядывала из окошка.

— Товарищ Тогойкин, вы своим спутницам… — Она взяла со стола длинную узкую бумажку и заглянула в нее, — своим спутницам Соловьевой и Сенькиной скажите, что вы трое и товарищ Коловоротов полетите вне очереди. Но… — Девушка высунулась еще больше из окошка и, склоняя свое круглое лицо набок, полушепотом добавила: — На третьем самолете есть одно местечко…

— Спасибо, мы уж вместе…

— Вот и я, Коловоротов!

Тогойкин обернулся и увидел позади себя старого человека, утиравшего вспотевшее широкое лицо.

— Товарищ Тогойкин! Значит, вместе летим. Я Коловоротов, работаю в «Холбосе» экспедитором… Она ведь сказала — Коловоротов?

— Сказала. А еще сказала, что на третьем самолете есть одно место…

— Э, нет, я полечу с вами. Когда еще там этот ихний третий…

Тогойкин вместе с новым спутником вернулся к своим.

Старуха, выглядывая из-за своего старика, разговаривала с девушками. Услыхав, что молодежь собирается лететь, она заволновалась:

— Иван! Иван! Люди сейчас улетают! Вставай скорее!