Бедность и богатство. Руководство православного предпринимателя

Многие современники отмечали необычайную честность русского купечества. Калужский купец П. М. Золотарёв увековечил о себе память не только устройством в Калуге дома умалишённых, но и необычайной честностью, которая прославила его даже заграницей. За его честность берлинские купцы написали с него портрет: «Этот портрет, по приговору торгового общества, был помещён во всех торговых конторах для того, чтобы все и каждый могли видеть и чтить изображение „честнейшего из купцов“». П. И. Сумароков, побывавший на Макарьевской ярмарке, писал: «Честность в купеческом сословии сохраняется свято, по необходимости; неустойка, опоздание, изменение в обещанном посрамляют имя, прекращают доверие и расстраивают обороты дела». Увиденное настолько поразило воображение Сумарокова, что он заключает: «Желательно, чтоб и между нами, дворянами, воцарилась такая же невольная обязанность».

Евангелие от Иоанна начинается со слов: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин. 1, 1). Как же можно было относиться к слову без должного благоговения и уважения, если Сам Бог назывался Словом? Как же можно было, зная всё это, не уважать собственное слово?

По Библии, слово имеет вес само по себе: Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого (Мф. 5, 37); за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда, ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12, 36–37). Вот поэтому каждый православный христианин с особым вниманием должен относиться к тому, что говорит. «Некто сказал о себе: девять помышлений ублажих в сердце моём, а десятое изреку языком

(Сир. 25, 9). Так берегут слово знающие цену его», — говорил святитель Филарет, митрополит Московский. В этом отношении у русских купцов деловая культура была настолько развита, что во многих случаях письменное договорное право стало ненужным, стали излишними любые письменные расписки. Прежде чем произнести слово, его взвешивали не один раз. И всё это было не где-нибудь, это было у нас, в России.

Вспоминается случай с представителем купеческой династии Александром Николаевичем Найдёновым. Когда в 1917 году национализировали Московский торговый банк, которым он владел, Найдёнов выплатил клиентам значительную сумму денег из собственных средств.

Тюменский предприниматель Н. М. Чукмалдин говорил: «Наивыгоднейший товар — доверие, а доверие даётся только безупречной честности и торговому бескорыстию».

О высоких нравственных принципах, существовавших в России, свидетельствуют многочисленные примеры. Тот же Кирилл Эрастович Гиацинтов, о котором мы уже упоминали, рассказывал про своего деда, генерала Николая Егоровича Гиацинтова. В 1902 году тот был вице-директором департамента железнодорожных дел Министерства финансов. По служебной необходимости он имел свой вагон, в котором мог ездить по железной дороге совершенно бесплатно. Но когда с ним путешествовали его дети, он заставлял их в этот вагон покупать билеты первого класса, то есть самые дорогие по цене.

— Зачем покупать билеты? — как-то спросили они его. — Ведь твой вагон совершенно пустой и контролёры в него не заходят.

Гиацинтов отвечал:

— Я служу, а вы путешествуете. Поэтому должны платить.

«При всех наших делах и начинаниях, — писал русский предприниматель Михаил Павлович Рябушинский (но эти слова могли бы написать многие из русских купцов), — мы никогда не рассчитывали на ближайшие результаты нашей работы. Нашей главной целью была не нажива, а само дело, его развитие и результат, и мы никогда не поступились ни нашей честью, ни нашими принципами и на компромисс с нашей совестью не шли».

В то время, начиная своё дело, предприимчивые люди вовсе не надеялись на скорые результаты. Считалось нормальным, что достичь успеха можно было не ранее, чем через 20–30 лет. Те, кто стал основателем знаменитых купеческих династий, в полной мере испытывали тяготы и лишения: они были уличными разносчиками, вместе со своими хлебными обозами мёрзли на просёлочных дорогах, спали в балаганах или под прилавками магазинов, ночевали со стадами скота на степных дорогах под дождями и ветрами, копались в земле, выращивая зелень, таскали на себе тяжёлые мешки. Основатель крупнейшей мануфактуры Пётр Кузьмич Коновалов, будучи уже больным стариком, продолжал ездить на Нижегородскую ярмарку сам лично. Это были люди, любившие труд, а также умеющие проявить смекалку и инициативу.