Бедовый месяц

Такое случалось в книгах, но в реальной-то жизни чувство пробуждалось со временем. Разве нет? Оно состояло из многих лет, прожитых вместе, взаимного уважения, понимания друг друга с полуслова, уверенности в каждом дне. Но, стоя под снегом курортной деревушки, смотрела на мужчину с холодным глазами, своего супруга, и четко осознавала, что с каждым последующим вдохом влюбляюсь сильнее.

— Филипп!

— Да? — проронил он.

Внезапно осознав, что вознамерилась поделиться с мужем ошеломительным открытием, я нарочито проворчала:

— Пойдем быстрее, иначе придется заночевать в деревне.

— Дорогая жена, хотел сказать, что ты восхитительна, когда остришь, но сейчас ты похожа на сердитую старушку.

— Верните мне мужчину, который только что очаровал половину чайной, — с нарочитой насмешкой фыркнула я и, развернувшись, пошагала к площадке для экипажей.

Оказалось, что он отпустил моего кучера, и возвращались мы вместе. Ехали в уютном молчании. Скрипели полозья на снежной дороге. В затянутое льдистым узором оконце с трудом проникал желтоватый свет от фонаря, мерно, как маятник, кающегося на крыше.

Без капли смущения, я нашла в темноте теплую руку Филиппа.

— Замерзла?

Куда там! Мне было жарко под плащом, словно внезапно вспыхнувшая первая любовь, как горелка, подогревала изнутри, кипятила мысли и превращала кровь в хмельное вино.

— У тебя холодные руки, — добавил он и переплел наши пальцы.

Замок Сиал пестрел и светился огнями, в нем только начиналась светская жизнь. Холл бурлил, откуда-то лилась музыка. Кто-то заселялся, другие уезжали и торопились к экипажам, подгоняя коридорных с тележками багажа.

Оказавшись под каскадной люстрой, когда свет был безжалостен и особенно ярок, я еще раз присмотрелась к мужу и попыталась отыскать в нем что-то новое, что можно разглядеть, лишь влюбившись. Ничего нового не обнаружила. Филипп по-прежнему морозил мир ледяным взглядом и был спокоен, как статуя дракона из паркового фонтана.

Со знакомой небрежной надменностью он отбрил нового распорядителя, когда тот на ходу попытался втюхать нам билеты на музыкальный вечер. Заодно муж дал распоряжения насчет ужина.

Пока Роджер выяснял, чем придирчивые господа желали победить голод, и не оскорбит ли высокородные чувства незатейливый ягненок с черносливом, умудрился проводить нас до самой лестницы. Возможно, поднялся бы на третий этаж и лично довел до двери, но успел выяснить все, вплоть до того, сколько шариков сырного мороженого вместится в нас на десерт после основной трапезы.

Он был въедлив, педантичен и очень услужлив. Видимо, добрые люди просветили, что предыдущий Роджер впал в немилость и получил отставку сразу после нашего с Филиппом стихийного банкета с участием омара, этажерки пирожных и трех заездов тележек с едой.

— Хорошего вечера, господа! — попрощался он ко всеобщему облегчению. — Ужин доставят и больше вас никто не побеспокоит. Отдыхайте со страстью.

При слове «страсть» я едва не шагнула мимо ступеньки. Распорядитель — понятно, — вкладывал в него совершенно иной смысл, нежели тот, что подсказал мне затуманенный разум. Внутренности знакомо связались узлами: не вдохнуть, не пикнуть. Но перекрутились они не от паники, а от предвкушения. Даже кровь ударила в лицо! Вот что с приличной леди творили первая любовь и живое воображение.

И меньше всего я ожидала обнаружить возле нашей двери Лидию.

Младшая тетушка казалась взволнованной и чуточку растерянной, словно не до конца понимала, где находится, или понимала, но очень сильно нервничала. В руках она сжимала подозрительно знакомую книгу. Глаза лихорадочно блестели, на обветренных ветром щеках горели красные пятна.

Едва мы приблизилась, как Лидия порывисто шагнула навстречу.

— Добрый вечер, господин Торн, — быстро и решительно вымолвила она, сведя у переносицы густые брови. — Тереза, надо поговорить!

Ничего себе вступление! Я покосилась на мужа. Казалось, он ни капли не удивился очередной тетке Вудсток, стерегущей наш номер.

— Зайдете, Лидия? — открывая дверь ключом, а не разными магическими фокусами, любезно предложил он.

— Мне буквально на пару слов, — отказалась она.

Похоже, Клементина окончательно рассвирепела, что кто-то хорошо проводит время в Сиале, и выставила сестру взашей. И теперь Лидия хотела одолжить денег на новую комнату… или попроситься переночевать на нашем диванчике. От последней мысли глаз вдруг неприятно дернулся. У нас уже был в номере питомец, Лидия в нем явно окажется лишней!

— Конечно, — согласилась я и, дождавшись, когда Филипп скроется в апартаментах, тихо спросила: — Долго ждешь?

— Недолго! — Она помотала головой. — Всего минут сорок.

— Клементина тебя не потеряла?

— Сестра весь вечер в клубном зале. Играет с мадам Торн в бридж, — быстро проговорила Лидия. — По-моему, отлично проводит время.

— Спасибо святые заступники, — выдохнула я себе под нос, радуясь, что тетки сумели как-то ловко самоустраниться. — Тогда что у тебя стряслось? Ты выглядишь… взбудораженной.

Лидия сделала неожиданный выпад и, попутно огрев меня учебником по налаживанию семейных отношений, стиснула в объятиях.

— Спасибо тебе, Тереза!