Бедовый месяц

– Кто тебе такое сказал? – В ее голосе не было той дрожи, которая всегда появлялась во время сильного волнения.

И на Кирилла она смотрела без особого смущения.

– Узнал.

– Откуда?

– Ты воспитывалась в интернате для умственно отсталых детей.

– Не для умственно отсталых, а для детей с психическими отклонениями.

– А это не одно и то же?

– Нет. Душевнобольной и дебил – это несколько разные вещи.

– Ты душевнобольная?

– Да.

– И зовут тебя Юля?

– Да.

– А Майя – это кто?

– Куда ты меня везешь?

– Куда-нибудь… Куда-нибудь подальше от Авдеева.

– Он в курсе?

– В курсе чего?

– В курсе, что я Маевская?

– Да.

– Еще что он знает? – Вопросы ее звучали четко и звонко.

Кирилл удивленно посмотрел на Юлю-Женю. Он-то думал, что сам будет задавать вопросы, требуя на них ответа, но ему предлагается роль ведомого.

– А может, ты мне все расскажешь? Кто ты такая? Почему тебя зовут Женя? Почему ты назвалась Майей?..

– Кому я назвалась Маей?

– Шагаеву.

– Кто тебе такое сказал? – Юля-Женя смотрела на него пристально, и в голосе звучал металл.

Кириллу все больше становилось не по себе.

– Не важно.

– Я спрашиваю, кто тебе это сказал? – Голос ее стал еще жестче.

Но и он ожесточился.

– Жень, что-то ты мне совсем не нравишься!

Он припарковал машину к обочине в разрешенном для этого месте, резко повернулся к Юле и обмер, увидев направленный на него ствол пистолета. Это был такой же «ППС», который он видел вчера в ресторане.

Юля держала оружие правой рукой, предплечьем касаясь ручки дверцы. В неудобном положении у нее пистолет, но ствол смотрел точно на Кирилла. И выстрелить она могла.

– Я сама себе не нравлюсь.

Она смотрела на него сурово, но в голосе звучали примирительные нотки.

– Откуда у тебя ствол?

– Это не имеет значения.

– Это ты убила Витаева?

– Я.

– А Портнова?

– Я.

– Твою мать!

– Не надо трогать мою мать! – угрожающе сощурилась она.

– Не надо подставлять меня!.. Хотя ты уже подставила… Мне же теперь башку снимут!

– Извини.

Взгляд у Юли непривычно холодный, но Кирилл все-таки заметил в этой мерзлоте проталину раскаяния.

– Что извини?.. Втерлась ко мне в доверие! Вошла в наш круг!

– Я не втиралась к тебе в доверие. Ты первый начал.

– Ну да, конечно!

– Я работала официанткой, ты сам стал приставать ко мне.

– А зачем ты работала официанткой?

– Это уже другой вопрос.

– Блин, надо же так вляпаться! – Кирилл прижал к надбровьям ладони, пытаясь тем самым успокоить себя.

– Ты вляпался, когда стал работать на Авдеева, – беспощадно сказала она. – На этого ублюдка и подонка.

– Так, допустим, он ублюдок. Допустим, он подонок, но тебе какое дело до него?

Кирилл правильно понял, что его жене угрожает опасность, поэтому и поехал к ней, чтобы спасти. Расспросить обо всем и спасти. Но вдруг оказалось, что имеет дело с самым настоящим киллером, за которым сам же и охотился. И теперь он должен спасать самого себя… А Юля враг, и если он вдруг убьет ее или сдаст Авдееву, то не должен будет об этом жалеть. Не должен, но будет. Хоть она и сука, но ведь в ней осталась его Женя, которую он так любил.

– Он убил мою маму. Он убил моего отца. Этого достаточно?

– А что, есть еще что-то?

– Прежде чем убить, он изнасиловал мою маму. Продолжать?

– Ну, продолжай…

Как чувствовал Кирилл, что продолжение болью отзовется в нем.

– Его ублюдок Эльнар Шагаев изнасиловал меня.

– Тебя?! Шагаев?!

– Мне тогда было двенадцать лет… Авдеев был. Шагаев. Германов. Портнов. Витаев… Мой отец занимался строительным бизнесом, они обложили его данью, но в какой-то момент решили, что он платит им мало. Поэтому ночью ворвались к нам в дом, избили отца, пригрозили, что изнасилуют мою маму, он подписал договор, отписал им свой бизнес, квартиру, дом… Они должны были оставить нас в покое, но они убили отца. А потом изнасиловали мою мать. А пока они насиловали ее, меня насиловал Шагаев… Мне тогда было всего двенадцать лет…

– Это правда?

– Да.

– И тебе было всего двенадцать лет?

– Ты должен понимать, что это такое…

– Я понимаю.

– Маму они убили. И меня ударили по голове. Я потеряла сознание, они думали, что убили меня. Они подожгли наш дом, они думали, что я сгорю в огне. А я не сгорела. Я выпрыгнула в окно, убежала… Я не знаю, как я смогла спастись, ведь эти нелюди были где-то рядом. Но я спаслась… Я плохо помню, что было потом. Потому что я сошла с ума. Да, я натурально сошла с ума… Нет, я не бесновалась, не билась головой об стенку. Я просто перестала реагировать на то, что происходило вокруг. Я жила в своем мире, где были живы мои мама и папа, где меня никто не насиловал… В милиции меня спрашивали, кто я такая, что со мной произошло, но я ничего не говорила. Потому что ничего не соображала. В конце концов меня отправили в интернат для детей… Меня отправили в детскую психушку. Меня лечили. Меня вернули в реальность. Сначала я сказала, как меня зовут. А со временем рассказала, что со мной произошло. Но мне никто не поверил. Вернее, сделали вид, что не поверили. Никому не хотелось связываться с бандитами. К тому же я впала в самое настоящее буйство…