Бедовый месяц

Но тот даже не зыркнул в ответ. Как будто заряд жизненной энергии в нем иссяк. То ли действительно запал закончился, то ли водка на него так подействовала – все-таки двести граммом разом хватанул.

– Кирилл, не надо, – нахмурилась Юля.

– Так я и так в этом месте окажусь, если без Юли отсюда уйду, – обреченно вздохнул Кухаров.

– Она с тобой никуда не пойдет. Хочешь ты этого или нет, но мы любим друг друга.

– Да, любим друг друга, – сочувствующе развела руками Юля.

– И как мне теперь быть? – жалко спросил Кухаров.

Размяк он, как тряпка, взгляд тоскливый, как у брошенной собаки. Но Кириллу ничуть его не жаль. Как-то не привык он к состраданию. Да и сам по себе Кухаров не вызывал у него симпатий. Этот гад сделал из Юли профессиональную убийцу. Он сделал из нее чудовище. Хотя и не совсем удачно. Кровь на руках у Юли, и печать смертного греха на душе, но все-таки осталась в ней ангельская чистота. Во всяком случае, Кирилл в этом уверен. Потому что любит ее. Потому что счастлив с ней.

– Ты должен с этим смириться, – пожала плечами Юля.

– Ты меня гонишь? – тоскливо посмотрел на нее Кухаров.

– Олег, я все сказала…

– Ты не можешь мне простить, что я не помогал тебе?..

– Это здесь ни при чем.

– Ты злишься на меня, что я не сказал тебе про Авдеева?

– И это уже не имеет значения…

– А хочешь, я убью Авдеева? Я знаю, сделать это не просто, но я справлюсь!.. Тебя ищут, а меня нет… А если ищут, то не так, как тебя… Я мог бы убить Авдеева! – загорелся Кухаров.

– Не надо ничего, – покачала головой Юля.

– Значит, мне уйти?

– Значит, тебе уйти.

Юля смотрела на него не зло, но в глазах сквозила досада. И свалился Кухаров на ее голову…

– Но я не могу уйти.

– Почему?

– Потому что я тебя люблю. Потому что я тебя любил все время…

– Ты меня не любил. Ты меня просто хотел. И большое тебе спасибо, что ты не дал воли своим фантазиям…

– Это не фантазии, это любовь, – жалобно вздохнул Кухаров.

– Тебе просто нужен был помощник для твоих грязных дел. И ты этого добился. Но я тебя прощаю.

Казалось, Юля готова была простить ему все, лишь бы он поскорее убрался.

– Я должен уйти? – хлюпнул носом Кухаров.

Кирилл с удивлением смотрел на него. Таким гоголем он казался, а тут вдруг раскис, как сопля под дождем.

– Ты должен уйти.

– Но я не могу уйти.

Кирилл закатил глаза к потолку. Похоже, у Кухарова заело пластинку. А слушать его бредни о любви – испытание не для слабонервных.

– Почему?

– Потому что ты вложила душу в эту квартиру.

– И что?

– Ты здесь в безопасности.

– Хотелось бы.

– А вдруг я попаду в плохие руки?

– Это ты о чем?

– Авдеев знает, кто ты такая? – взяв себя в руки, приободрился вдруг Кухаров.

– В каком смысле?

– Он знает о твоем прошлом?

– Знает.

– Может, он знает, где ты воспитывалась?

– Знает.

– Ну вот, если он это знает, его люди узнают и про меня. И займутся мной. Я продал наш дом, теперь у меня другой дом, далеко отсюда. Но вдруг его найдут? Вдруг меня возьмут за жабры!.. Я знаю, что такое пытки. Обычными пытками меня не расколоть. Но есть другие средства, например, сыворотка правды. Там много вариантов, и какой-нибудь может оказаться эффективным…

Такая перспектива должна была пугать Кухарова, но нет, она его радовала. И Кирилл понял почему.

– Тебе нельзя меня отпускать. Пока я здесь, ты в безопасности…

Кухаров просто хотел остаться здесь, поэтому и придумал предлог, который, как это ни жаль, звучал как истина в первой инстанции. Его действительно могли найти и расколоть. Причем без всякой сыворотки правды. Ну, не производил он впечатление несгибаемого человека…

– Ты меня шантажируешь? – догадалась Юля.

– Нет, я тебя предостерегаю…

– Хорошо, ты идешь в одну сторону, мы в другую.

– Куда вы пойдете? В городе столько ментов…

– Сколько? – всполошилась Юля.

Да и Кирилл напрягся. Возможно, город бросил дополнительные силы на его поиски. Им с Юлей в такой ситуации никак нельзя выходить из дома. Да и куда они пойдут?.. Нет у нее больше запасного гнезда, а мыкаться по углам в поисках пристанища сейчас не с руки.

– Да много… Думаете, вас не ищут? – пытливо и с зачатками торжества во взгляде спросил Кухаров.

– Никто не знает, где мы, – уверенно мотнула головой Юля. И, немного подумав, добавила: – Кроме тебя.

– Ну, я-то не мог навести…

– Но тебя же ищут.

– Если меня ищут, то не менты… Ну, так что, я остаюсь?

– Оставайся.

– У меня такое чувство, будто я сирота, – усмехнулся Кухаров.

– А это уже твои проблемы, мужик, – пренебрежительно глянул на него Кирилл. – Я не знаю, что там у тебя было с Юлей, но знаю, что прошлое меня мало волнует. А в настоящем Юля со мной, так что извиняй…

– Спать будешь в гостиной. Белье я дам, – сказала она.

– А вы где будете спать? – расстроенно спросил Кухаров.

– Вместе, – ответил за нее Кирилл. – Вместе будем спать.

– Но вы же не можете спать вместе? – с лихорадочным блеском в глазах спросил Юлю ее бывший врач и учитель.

– Мы спим вместе. Но мы просто спим…