Бег по вертикали

Этим знанием и объясняется — отчасти — его улыбка. Микробу, что вскоре вступит в третью, смертоносную стадию, требуется живой носитель. И потому, умирая вдали от людей, он убьет то, что убивает его.

Есть и другие причины, по которым он улыбается, но это личное.

Сегодня он находится в двух с лишним сотнях миль от Сан-Франциско, в горах Сьерры. Вчера он пересек перевал и взял коня у человека с дубленой кожей, не постаревшего, похоже, ни на год с тех пор, как Дейв видел его в последний раз.

Дейв дал ему денег и пачку писем. Письма были адресованы в частный дом в Саттон-плейс, в фирму, расположенную в Базеле, в студенческое общежитие Колумбийского университета и на ранчо в Колорадо. Человек пересчитал деньги, на дубленом лице появилась улыбка; он сунул письма в карман рубашки и пообещал не отправлять их до первого снега.

Теперь Дэвид Эллиот едет на запад, в горы, вверх по каменистому склону, к маленькой долине, в которой он бывал лишь однажды и которую не забывал никогда. Здесь нет тропы, но он знает, куда нужно ехать. Каждая пядь пути — гранит, серый с черными прожилками — свежа в его памяти, как будто он проехал тут вчера.

Он небрит. Его щеки, подбородок и верхняя губа покрыты трехдневной щетиной. Дейву хотелось бы, чтобы она росла побыстрее. Хорошо бы, чтобы под конец у него были усы.

Дейв вытаскивает из кармана платок. Он приподнимает шляпу с обвислыми полями и утирает пот со лба. Он знает, сколько ему еще осталось до того места, куда он стремится. Всего лишь час пути.

Он добирается туда почти на закате. Воздух пронизан золотистым светом. Дейв преодолевает небольшой холм, смотрит вниз — и у него перехватывает дыхание. Красота такая — чуть сердце не останавливается. В центре долины расположено маленькое зеленое озеро, зеленое, словно изумруд, зеленее зеленой бутылки, — озеро, о котором Дейв помнил всю жизнь, как помнил и мягкие вечерние тени, пересекающие его. Все вокруг недвижно. И да, воздух пьянит, словно вино.

Этот миг был лучшим в его жизни, лучшим, что только можно испытать. Дейв понимает, что он — единственный, кому даровано пережить его дважды. И осознание этого наполняет его сердце радостью.