Бегемот под майонезом

– Мой супруг веган! – топнула ногой красавица.

– О господи, – испугалась пенсионерка. – Где ж вы такого нашли? Почему не нашего? Православного? Что же вас в секту потянуло?

– Девушка, платите, – поторопила меня кассирша.

Я протянула ей карточку, и тут послышался знакомый баритон:

– Простите, пропустите. Там моя… э… подруга… с едой…

Я повернула голову, увидела мужчину, который ушел за крекерами, и замахала рукой.

– Все в порядке! Можете не спешить.

Но незнакомец уже успел пролезть сквозь плотную очередь.

– Уф! Едва успел!

– Женщина, беленькая, губастенькая, у которой муж валерьянка, – заговорила бабушка, – купите ему колбаски. Видите, как у этой, что с банками, жизнь сладко катится. Один парень дома сидит, консервов ждет, второй за ней по магазину бегает. А вы с капустой и горошком стоите одна, горемыка горькая.

Очередь весело засмеялась. Я взяла один пакет, а второй протянула мужчине.

– Ваша покупка.

– Заплатили за меня? – опешил незнакомец.

– Не хотела задерживать очередь, – пояснила я, – и вот ваша сумка.

– Совсем про нее забыл, – признался мужик, – вообще-то я не хожу в магазин, хозяйством жена занимается. Я, если честно, рассеянный. Забываю, что взять надо, не то беру. Катюша заболела, поэтому я и очутился в этом адском месте. Сколько я вам должен?

Я протянула ему чек.

– Ой! Налички нет, – занервничал незнакомец, – вон там банкомат. Сейчас деньги возьму.

– Хорошо, – согласилась я.

Покупатель пошел к двери, возле которой находился автомат выдачи денег, притормозил, вынул телефон, прижал его к уху, некоторое время стоял, потом вышел на улицу. Я решила, что тот, кого я выручила, увидел объявление «Не работает» и решил взять ассигнации в банкомате, который расположен снаружи. Через большую витрину хорошо просматривалась улица и покупатель с пакетом. Он приблизился к автомобилю. Я улыбнулась, понятно, вспомнил, что в машине есть наличные. А незнакомец сел за руль и уехал!

В первую секунду я оторопела. Потом захихикала. А он и правда все забывает и путает. Сейчас выбросил из памяти, что должен мне деньги. Не беда, покупка нескольких банок консервов меня не разорит. Давай, Танюша, хватит тут стоять, топай домой.

Глава двадцать шестая

– Альберт Кузьмич, вот твои новые вкусные консервики, – засюсюкала Надежда Михайловна, забирая у меня пакет.

– Надеюсь, он их съест, – вздохнула Рина, – кот не любит перемен.

– Зачем тогда вы решили ему другой корм давать? – спросил Димон, когда мы с Ириной Леонидовной и Бровкиной вошли в столовую. – Ел он то, к чему привык, и хорошо.

– Людмилочка Юрьевна посмотрела его анализ крови, – ответила мать Ивана, – и велела Альберта Кузьмича пару месяцев подержать на лечебном питании.

– Ходякова прекрасный доктор, – поддакнула Надежда, – мы всегда выполняем ее указания.

– Не станет кот содержимое банок даже нюхать, – высказался Никита.

– Это почему? – удивилась Ирина Леонидовна.

– Все полезное на вкус отвратительно, – объяснил Никита, – а лечебное вдвойне мерзкое.

– Один раз гастроэнтеролог прописал мне особый йогурт для желудка, – поежилась моя свекровь.

– Помню, – засмеялась я, – Иван притащил его на весь курс. Десять пачек. А ты глотнула из одной и отказалась пить дальше.

– Такая пакость! – воскликнула Ирина Леонидовна, – гаже ничего в жизни не пробовала.

– Вот поэтому я никогда не приобретаю ничего нового в большом количестве, – менторски заявил Никита, – сначала надо понять, съедят его или выкинуть придется.

– У нас ничего не пропадает, – возразила Рина, – я начала Ване в чашку мой лечебный йогурт наливать. Ему он очень понравился, весь запас уничтожил. А у меня желудок перестал болеть.

– Иван Никифорович угощался йогуртом, а ты выздоровела? – удивился Димон.

– Когда смотришь, как кто-то употребляет полезную гадость, прописанную тебе доктором, то мигом избавляешься от недуга, – объяснила Рина.

– Выглядят консервы аппетитно, – сказала Надежда Михайловна, – и пахнут приятно.

– Да ну? – рассмеялся Никита.

– Это корм премиум-класса, – объяснила Бровкина, – дорогой. Но Альберт Кузьмич нам дороже. А он после всех своих приключений до сих пор нервный[7]. Во сне лапами сучит, зубами скрипит. Людмила Юрьевна объяснила, что эти консервы в деликатесном соусе успокаивающие, мясо в них отборное. Котик, иди сюда, иди, дорогой, иди, мальчик.

Альберт Кузьмич походкой царя проследовал на кухню.

– Сейчас все хором примемся уговаривать их высочество откушать новый корм, – вздохнула Надежда Михайловна.

– Пахнет он приятно.

– Что странно, – засмеялся Коробков, – обычно от консервов для животных противно пованивает. Мне конкретно не хочется их нюхать.

– Консервы для животных – это консервы для животных, – заявил Никита, – они не должны нравиться людям.

– А эти просто как телятина из духовки, – сказала я, – и к ней подали вино.

Раздался дружный смех, потом Рина заметила:

– Танюша, сегодня твой уникальный нюх дал сбой, алкоголя в банке точно нет.

Я втянула в себя воздух.

– Если вспомнить про цену, то его там целая бочка.