Беги, а я буду отстреливаться (СИ)

Гермионе до одури хочется повернуть голову вправо, чтобы увидеть все эмоции на лице Драко. Но она сдерживает себя, продолжая молчать, не отвечая на бред Мидлла, а он в свою очередь только разминался.

— Посмотри, неужели он пытался повеситься, освобождая нас от этого груза?

И Толиус попадает прямо в яблочко. Потому что Грейнджер ведется на эту уловку и косит взгляд прямо на Малфоя. Что-то обрывается у нее внутри, когда она замечает из под ворота рубашки розовый шрам, поставленный ею. За это время его шея два раза столкнулась с ее метками. Татуировкой, которую Гермиона вынуждена была поставить и длинным порезом, который вообще не входил в ее планы.

Бедро девушки начинает гореть. Прямо в том месте, где лежал нож. Она познакомила Малфоя с лезвием, находясь в какой-то белой горячке, когда ощутила власть над его телом. У нее никогда не было садистских замашек. Они объявлялись только находясь рядом с ним.

Толиус что-то мямлит, а эти двое замершим грузом стоят, смотря прямо перед собой. Гермиона боковым зрением замечает движение. И вновь смотрит, приклеив к нему взгляд. Драко устало, молча, как-то пассивно-агрессивно достает из внутреннего кармана пиджака портсигар, тянет своими блядскодлинными пальцами за край сигареты, прикуривает без помощи палочки.

И у Грейнджер от этой картины по венам сплошная лава антипатии, почти злости, ей хочется больше никогда не смотреть на то, как совершенно он курит. Потому что это один из ее тайных кинков. Потому что красиво курить умеют не все.

Но не Малфой.

Малфой умел.

Он будто проходил курсы, где учат так выдыхать дым, с этим блядским прищуром. С этим ощущением того, что ему плевать на все вокруг. Через мерзкие высказывания Мидлла, она слышит, как Драко вдыхает в себя эту ядовитую смоль и ей хочется, чтобы дым заволок весь лифт. Потому что она даже думать не хочет о том, насколько у нее, наверное, идиотски, тупой взгляд: усталость, наверняка морщинка меж бровей и написанная на физиономии заинтересованность. Гермионе хочется просто закрыть глаза, зашить их леской и никогда больше не видеть его.

Она не замечает, как Драко выходит на своем этаже, оставляя после себя запах крепких сигарет. Не слышит возмущения Толиуса. Слышит лишь свое бешено бьющееся сердце. Она ошиблась, подумав, что только она пометила его. Малфой оставил такую же кляксу. Прямо внутри Гермионы.

— Ну так что? — вырывает ее из мыслей коллега. — Я прав?

— Давай не будем портить друг другу настроение, — отвечает она и выходит на нужном этаже.

Чтобы отделаться от Толиуса, Гермиона идет в кабинет Гарри, наверное чтобы поднять настроение и отвлечься от мыслей, которые тянут ее на дно. Она как всегда без стука заходит в кабинет и замирает. Закрывает глаза, улыбается, захлопывает дверь и теперь уже стучит.

— Гермиона, заходи!

Девушка входит и видит, как Поттеры уже отстранились друг от друга, после того, как она прервала их поцелуй.

— Боже, простите меня, — извиняется она, подходя к Джинни и крепко обнимает ее. — Моя привычка заходить без стука отвратительна! — приобняв Гарри, Гермиона вновь посмотрела на них.

Хоть у кого-то все хорошо. Хоть кто-то радует ее своим счастьем.

Друзья поженились, как только Джинни закончила Хогвартс. Их отношения были настолько велики, что любовь, которую они источали, можно было считать магией. Гермиона никогда не встречала настолько любящих друг друга людей, которые прошли через многое вместе и оставались верными по сей день.

Свадьбы не было. Они расписались вдвоем и отправились в путешествие по странам Европы. Семья и друзья поддержали их желание не делать церемонию, потому что в то время послевоенная шумиха еще не улеглась. Каждый репортер готов был продать душу за снимки героев войны. И новость о свадьбе бы раздразнила их еще сильнее.

Гарри построил большой дом, недалеко от дома Уизли и долго уговаривал мистера и миссис Уизли переехать к ним, но они вежливо отказались. Тем не менее проводили почти все время у Поттеров.

Джинни работала спортивным репортером, освещая матчи по Квиддичу, занимая целый разворот в Ежедневном пророке. Часто путешествовала по странам и брала интервью у игроков команд. Одним словом, работа для нее была любимым делом.

— Гермиона, я так рада тебя видеть! — девушка улыбнулась, взяв за руку подругу и поманила на диван.— Угощайся, мама испекла кексы.

На журнальном столике пирамидкой лежали шоколадные кексы источая невероятный запах. Гермиона глубоко вдохнула из-за желания перебить сигаретный дым, который оставил Драко.

— Откуда ты вернулась? — Грейнджер потянулась к кексу с удивлением замечая, что они были еще горячие.

— Не поверишь! — Джинни улыбнулась, и перевела взгляд на мужа, который подсел к ней. — брала интервью у будущей жены Рональда!

Гермиона так и не донесла десерт до рта, замерев от услышанного.

Рон, милый Рон.