Беги, Василич, беги!

— Стой, Гудыма, не стреляй, — крикнул я, — некуда нам бежать, это наша родина, пусть они с нашей родины бегут, нам здесь еще жить и страну нашу поднимать из ямы, в которую ее столкнули хозяева этой жизни. Становись рядом со мной. У нас нормальных людей больше, чем подлецов, и они нас поддержат.

Гудыма встал и подошел ко мне. Мы с ним закурили, а со всех сторон к нам приближались вооруженные автоматами люди в иссиня-черной форме. Словно черная туча надвигалась на когда-то цветущие поля, чтобы с корнем вырвать все, что было посажено нашими предками, сорвать недозревшие плоды и сожрать их, совершенно не беспокоясь о том, что будет завтра. А завтра будет новый день, и он разгонит эти тучи. По улицам пойдут жизнерадостные люди, не боящиеся того, что их схватят и посадят в тюрьму за то, что они захотели что-то сделать и высказать свое «фэ» тем кадровым ошибкам, которые привели к власти людей, заботящихся только о собственном благополучии.