Беглая принцесса и прочие неприятности. Военно-магическое училище

– Много энергии не тратьте, – посоветовал Герман. – Она еще может нам пригодиться.

После заката они с Вильямом, Ситри и Рене, не сговариваясь, собрались вместе.

– У меня дурное предчувствие, – сразу сообщил Варма и досадливо поморщился. Все посмотрели на Германа.

– Никого не ощущаю, – ответил он на невысказанный вопрос. – Но на стороне Леннарда опасный менталист, так что точно сказать ничего не могу.

Такой расклад ему совсем не нравился. Столько сил было потрачено на уроки с Гроттом, но против Михеля Герман все еще был отвратительно бессилен. Оставалось надеяться, что здесь его не окажется.

– Извините, мне нужно поговорить со Стефанией, – сказал он и оставил друзей дальше обсуждать детали предстоящего дела.

Стефания сидела одна, закутавшись в два пледа, свой и Ситри. Из-под них выглядывал красный нос и ярко-голубые глаза под тенью длинной челки. Герман опустился на колени рядом.

– Наверное, я не вернусь назад, – тихо сказала девушка и покосилась на него потухшим взглядом. – В УВМД.

Герман не хотел себе в этом признаваться, но тоже думал об этом.

– Место принцессы в родном замке?

– Ты жесток, – вздохнула она, выпуская облачко пара. – Поэтому я не хотела ни с кем в училище… дружить. Потому что мое место с моим народом. Больше им не на кого надеяться.

– Дружить…

– Влюбляться, – еще тише сказала Стефания. – Я не знала, что встречу там тебя.

От смущения ее щеки стали еще краснее, чем были, и Стефания глубже ушла в складки пледов, теперь только глаза и торчали.

– Но это ничего не изменит.

– Ничего не изменит…

Герман обнял Стефанию за плечи, привлекая к себе. Ребята дружно сделали вид, что и не думали на них смотреть, и Герман прижался лбом к опушке ее капюшона.

– Но я хочу это изменить, – признался он. – Только пока не знаю как.

– Если придумаешь… – Стефания тяжело сглотнула. – Когда придумаешь, приходи за мной.

Она верила, что он сможет все исправить, расставить по местам. Но она принцесса, вскоре, если все пройдет как надо, королева. А это уже приговор. Герман до головокружения хотел поцеловать ее сейчас, но вместо этого обнял еще крепче, делясь теплом.

В свете восходящего солнца, пробивающемся сквозь битые витражные стекла высоких стрельчатых окон, храм выглядел особенно убого. Герман еще помнил его помпезное великолепие, наполненный людьми и звоном колоколов зал, разноцветные блики витражей на полу. Он видел все это когда-то на записи церемонии в информационном хранилище. Теперь же ближние к стенам лавки занесло снегом. И тишина стояла такая, что слышно было собственное сердце.

Алтарь из красного, почти багряного камня они увидели сразу. Вильям кивнул и похлопал Стефанию по плечу.

– Удачи, – пожелал он, положил ладонь Герману на плечо и сжал, так что чувствовалось даже сквозь толстую куртку. – Давай оставим ее одну.

Он покинул храм, чтобы покараулить снаружи на всякий случай. Стефания же пошла к алтарю уверенным шагом. Герман чувствовал, как внутри она колеблется, как что-то в ней ломается и затухает, но ничего поделать не мог и просто остался стоять на месте. Стефания встала спиной к товарищам и положила руки на шершавый ледяной камень. Вздохнула.

– Я, – голос ее сильно дрожал, но постепенно набирал громкость и уверенность, – Стефания Ирмелин, дочь Торстена Арнкелла, принцесса Виндштейна и единственная наследница трона по праву крови! Прошу благословения у Белой волчицы, властительницы снегов и покровительницы рода!

Стефания замолчала, тяжело дыша. Герман чувствовал, как она была открыта, ждала знака. С его места было видно, как трясутся ее плечи, то ли от рыданий, то ли от нервного напряжения.

Но ничего не происходило.

И тут в плечо Ситри вонзилась короткая толстая стрела.

В окна ворвался багровый свет огненной магии, и Герман сразу узнал энергетический узор любимого заклинания Вармы. А следом за этим в храм хлынули люди. Все произошло так быстро, что не было времени разбираться. Герман выхватил рукоять магического меча и едва успел активировать клинок, прежде чем на него обрушился вполне реальный тесак мужчины в маске на пол-лица. Такие были у всех, как и темная одежда и потухшие глаза. Убийцы. Они пришли убивать.

– Защищать Стефанию! – закричал Герман и заслонил ее спиной. Воздух мгновенно потеплел, и по сторонам разлетелись крошечные обжигающие «бабочки». Ситри выдернула стрелу, застрявшую в доспехе, и с глухим рычанием замахнулась мечом с другого бока.

Они, не сговариваясь, стали действовать как настоящая команда.

Никаких сомнений, кто подослал убийц, – они даже не скрывали печаток с гербом Леннарда – концентрическими кругами. И Герман не ощущал присутствия посторонних людей в храме и поблизости от него, так он лишался возможности обозревать все пространство, не сходя с места. Это дезориентировало, злило и внушало беспокойство. Значит, без Михеля не обошлось.

– Придурок! – рыкнул Рене и оттолкнул не вовремя задумавшегося Германа с линии атаки. Удар широкого клинка пришелся рыжему в плечо, вскользь, да и толстая куртка помогла. Герман поймал его яростный взгляд и коротко кивнул, благодаря.