Беглец

Я вполне допускаю, что у Бориса все эти годы могла протекать секретная жизнь, о которой ни ты, ни я не имели ни малейшего представления. Работа сводила его с десятками и сотнями людей, среди которых мелькали и довольно опасные персонажи. Он мог оказаться жертвой похищения или шантажа, от которого решил скрываться. Если он прятал от тебя какую-нибудь болезнь, он мог тайно отправиться куда-то на лечение. Его могли втянуть в религиозный культ или даже в клинику гипотермии, о которой рассказывал Генрих. Каждый из этих вариантов таит в себе лучик надежды, поэтому не давай черной тоске придушить их в зародыше.

Преданный тебе, ни в чем не раскаивающийся Беглец из ГУЛАГа АК.

Люба — Артуру

Кошмар продолжается. С меня взяли подписку о невыезде. Так же всерьез взялись за Генриха. Он тоже кажется им весьма подходящим подозреваемым. «Когда видели мистера Филимонова последний раз? Где находились в дни его исчезновения?» Генрих темнит, изворачивается, потому что не хочет втягивать в расследование своих дам. У него есть превосходное алиби: они как раз уезжали с Терри на курорт в Кэйп-Мэй. Но если он заявит об этом, бывшая жена узнает про любовницу, и скандал будет до небес.

Я живу так, будто у меня открыли неизлечимую болезнь и мне остается только готовиться к худшему. В таком душевном настрое взялась перечитывать подряд «Смерть Ивана Ильича», «Смерть в Венеции», «Смерть господина из Сан-Франциско», «Смерть в снегах Килиманджаро». И Толстой, и Томас Манн, и Бунин, и Хемингуэй вглядывались в непостижимость смерти с серьезностью, которая возможна только для людей, не имеющих утешения веры. Как я жалею, что не успела хоть краешком души пристать к какой ни на есть религии! Помолиться о спасении, поставить свечку, принести жертвоприношение, воскурить фимиам, заказать молебен — что угодно, лишь бы не сидеть, уставя остеклянелый взгляд на телефон.

Открыла Библию наугад на книге Иова и напоролась на безжалостную фразу о Боге: «Он пытке невинных посмеивается». Но тут же обвиняющий голос начал сверлить в висках: «Это ты, что ли, невинная? Сама натворила, сама нарушала десятую заповедь — теперь расплачивайся».

Если появится что-то новое в розысках, немедленно позвони мне. Я подозреваю, что полиция поставила прослушку на мой телефон, что проверяет и электронную почту, — но плевать! В Советской России мои родители верили, что каждое их слово может стать известно КГБ, но все равно часто несли открытую антисоветчину.

Ты собирался начать одевать меня. Нет ли у тебя в запасе полосатой тюремной робы? Думаю, она была бы в самый раз при нынешних обстоятельствах. Л. Ф.

Октябрьские кинокадры

Маленький подвальный ресторанчик в южной оконечности Манхэттена. Артур сидит за столиком, перед ним стакан с пивом. По ступеням спускается Джек Вилсон, садится перед ним. Подошедшей официантке указывает на стакан — «и мне того же».