— Спокойно, — погладил он гриву своего верного жеребца.
Скакуны рыцарей связаны с ними посредством аугментации, а благодаря постоянным сражениям они живут столько же, сколько и люди, а потому Бывалый также стар, как и сам Эсмонд. За столетия битв они давно стали фактически братьями и в Ордене Белой Гривы подобное сравнение не считается оскорблением.
Какой-то иной рыцарь может посчитать глупостью, пускать кирина в дом или самому кормить и убирать за ним, но Белая Грива роднится со своими скакунами. Проливая вместе кровь, выживая и сражаясь, они всегда вместе и эта связь порой сильнее кровной.
И сильнейший удар для любого рыцаря — это потерять своего «брата». Найти ему замену очень сложно, не с каждым удается установить нужную связь, а некоторые и не пытаются. Когда у тебя есть фактически одни мысли со своим кирином и это обрывается, такое ранит сердце и уже с большим трудом можно решиться на новую связь. Молодым в этом плане проще, но вот таким старикам как он уже нелегко.
Даже сейчас.
Такой монстр не должен был доставить ему больших проблем, но он был вынужден отметить, что без помощи командира наемников справиться было бы куда сложнее.
Хэлтор Рыжий кивнул ему в знак уважения и отправился работать со своими людьми.
Экгберкт также отметил ему подобным знаком.
Пускай он не любил «продажные мечи» и не мог принять их логику, но умел уважать силу и доблесть. Даже без клятвы бывают такие, кто не предаст и не сбежит, за годы жизни и войны он сам в этом убедился, но вот молодежь еще нужно учить.
— Вы были великолепны, командир! — подскочили к нему ребята во главе с его заместителем, Ричардом. — Вы бы и один справились, если бы тот наемник вам не помешал!
— Вы невероятны!
— Командир!
— Сэр, вы лучше всех!
— Успокойтесь, — глубокий голос Эсмонда осадил разгоряченных детей. — Все и мы, и наемники, и охотники достойно сражались.
— Ну да, — фыркнул Ричард, бросив взгляд на этого парнишку в черном, кажется, его называют Черноруком. Так молод, а уже имя заслужил, достойно уважения. — Если бы этот не влез, мы бы и сами справились. Вылез тут со своими бомбами, чуть нас не поубивал.
— Спокойно, — похлопал он своего заместителя по плечу. Ричард напоминал Эсмонду самого себя в молодости. Такой же горячий, такой же нетерпеливый и гордый. Он хороший воин, с добрым сердцем, но гордыня пока слишком сильна.
Ничего с этим он справится, а командир поможет не совершить таких же глупых ошибок.
— Не делай такого как он своим врагом, Ричард, — посмотрел он на того парнишку.
— Такой как он? — не понимал юноша, как и остальные рыцари.
— Посмотри на него, — кивнул старший. — Он даже не думает, что бы случилось, если бы ему не повезло во время этой «бомбардировки». Одна стрелка — и все, свалился бы в воду, и помочь бы не успели. Да, с хорошим доспехом вероятность такого мала, да и Платформа снизу прикрывает, почему его и послали на такое задание… Но все равно, нормального человека сейчас бы било в отходняке от пережитой опасности, а этому — хоть бы хны. Отморозок. Такие обычно умирают первыми, но успевают унести множество врагов с собой… И даже если ты пронзишь такого бешенного пса мечом, он успеет впиться зубами в твое горло.
От одного воспоминания мурашки пробегали по спине. Седым Великодушный стал раньше, чем постарел.
— Просто игнорируй его. Пусть идет своей дорогой.
Ричард явно не понимал, о чем говорит командир. Это не его вина — юный охотник пока еще не впечатлял. Он не успел еще вырасти и заматереть, и даже Эсмонд, при всем его опыте, едва мог разглядеть в нем очертания зверя, которым он станет, если выживет. Понимание придет к его подопечному с опытом. Сейчас же достаточно, чтобы он выполнял, что скажут.
Глава 39
Возвращение лисицы
— У-у-у-у-у-ах! — зевнула она и потянулась как кошка, выгибая спину и довольно урча.
Высыпаться так приятно, а особенно спать на настоящей кровати, а не в лесу в спальнике или на ветке большого дерева.
А то сначала она проснулась посреди руин, и сразу же пришлось сражаться с суккубой, а во второй раз сумела вырваться в Живом Лесу. Это первый раз, когда она сумела очнуться на кровати. Да, это маленькая койка корабля, но всяко лучше шкур в пещере, спальника или дерева.