Беглецы в Бесконечность

К концу недели переполох в СМИ достиг своего апогея. В дело включился бульварный еженедельник "Чешская сметана", который переврал все — от названия Центра до фамилии пана Милана и Алекса, извратив как смогла задачи и цели Центра. Раскрыв страшную тайну — Центр организован русской мафией с целью легализации в Чехии тяжелых наркотиков, как эксперимент поддерживаемый Общей Европой! После такого можно было ожидать чего угодно — вплоть до бомбардировки маленькими ядерными бомбочками… Но как ни странно, именно после этой самой статьи Слави успокоился. Диди удивлялась — когда статьи были дружескими и благожелательными в начале недели, Слави был как на иголках и не находил себе места, а после такого беспардонного вранья — успокоение… Загадочная русская душа, хотя в ее русском гризли кроме языка еще только борода наверное и было русского… Больше всего подходит определение — космополит.

Иногда Диди удивлялась не гризли, а самой себе. Как же это так, из андеграундной герлы в мартинсах и повернутой на защите всего и вся, стала такая, ну точно как ма, хипповая конформистка, вполне довольная своим собственным положением на вторых ролях… Собственным гризли, собственным маленьким делом. Диди участвовала в выпусках хиппового журнала, разрабатывала хипповые модели для швейной мастерской, помогала Маркете оформлять выдаваемые Центром хипповые брошюры на хипповые темы… Иногда писала песни на музыку, которая периодически появлялась у нее в голове, но незнакомая с нотной записью и играющая на флейте только на слух, Диди записывала эту музыку на магнитофон, наигрывая ее губами — брум-бум-лалала… Она мурлыкала и повторяла ее про себя, иногда звуки вырывались наружу, привлекая удивленный взгляд Маркеты, Алекса, Нуры или самого гризли…

Диди ни кому еще не рассказывала о своем новом увлечении, прятала пленки-кассеты подальше, да и какие это были песни, так, бормоталки как у медведя Пу, про себя, про детство, про ма и па, живущих в разных концах земного шара, про гризли, Центр, андеграундную юность и вернувшееся хипповое детство…

Еще ни разу, если конечно не брать собственно детство, Диди не было так клево, так спокойно, так ни-ш-тяк, как говорит Слави… Не было так хорошо, как сейчас. С этим русским гризли вернулось детство и всемогущество — сказал Слави, что мол полетим за прайсами в Лондон — и полетели, и привезли… Сказал — будем строить государство хипповое, значит так и будет… Как в детстве — что захотел, то и получилось… Диди еще ни разу не встречалась с таким, с таким, с таким… Просто нет слов, Слави как танк, нет-нет, как ледник! да-да, как ледник, только горячий, да-да, как лава из вулкана, медленно, горячо и неотвратимо растекается своими идеями по судьбам других людей… И если тебе его идеи не нравятся или не подходят, отскочи, отойди в сторону, иначе обожжешься или даже сгоришь!.. В своих устремлениях он неотвратим, как полет планеты… а за его спиной спокойно, уютно и безопасно, как в детстве за спиной у па, сидя в рюкзачке и выглядывая через плечо на окружающий мир…

Диди потерлась щекою об плечо Слави, провела рукой по волосатой груди, животу и ниже, прошептала в ухо, украшенное серьгой — в темноте не видно, но языком чувствуется:

— Ты мой гризли…

В ответ донеслось негромкое похрапывание… Вот и говори ему приятное — скорчила в темноте Диди гримаску, улыбнулась и в который уже раз подумала — а клево бы познакомить Слави с па, они такие похожие, им бы было ништяк и интересно…

За окнами уснувшего Центра помощи идеям лежал морозный декабрь и город Прага. Где-то вынашивали темные мысли темные силы — полиция, БИС-безопастность, политики-депутаты… Но скорей всего и они уже спали без задних ног, все же время было далеко-далеко за полночь. Впереди ожидалось Рождество и Новый Год, с неба посыпался снег, на углу чернел-краснел автомобиль с бормотанием… Центр спал.

БАРСЕЛОНА.

Пальмы метелками вдоль бульвара, море слегка рычит и пенится как пиво, над головой Колумба небо и чайки, девушки в майках с разрезом до пупа, а в пупе кольцо, взять бы такую за кольцо, да нагнуть бы в позу — мама моет пол, вот бы радости было бы обоим… Особо оголенную особу, ей богу, даже волосня через штанцы топорщится и соски без бюзика, хоть изучай! проводил взглядом аж вывернув шею, Герасим, проводил и крякнул. Придется сегодня опять в расход входить, хоть не вылазь на связь, как вылез — так траты, на проституток бабок не наберешься, а годы идут и просят своего… К своим пятидесяти шести Герасим Сидорович Красков, атташе по культуре, а заодно по совместительству и резидент ФСБ, больше притворялся старым. Морда тугая и загорелая, хоть орехи коли об ряшку, фигуре молодежь позавидует — ни капли жира, одним словом супермен и когда вот так вот сидит на скамеечке, то даже вот эти молодые писюхи оглядываются… А что им не оглядываться, сразу видно — самец! мачо, маму в очко не горячо, Герасим любил хулиганские выражения, они ему и Родину напоминали…