Читаем Беглецы в Бесконечность полностью

— Конечно, Алекс, конечно, мы все беглецы, кто же еще, все, все люди беглецы, но некоторые об этом в течении сна-жизни об этом забывают… Мы бежим, начиная от бегства из материнской тесной утробы и кончая бегством от жизни в неизвестные дали, обозванные непонятным словом — смерть…

Диди и Нура держа своих не сильно бой, но все равно френдов за руки, переглядывались понимающими взглядами — вновь они начали говорить на непонятном незнакомом языке, как будто члены тайной секты или подпольной организации, а кто же они еще, кто же! как не члены таинственной непонятно что России, бежавшие из нее и от нее, но все равно в состоянии отвязанности от жизни, в связи с коктейлем из пива, травы, гашиша и вина, говорящие на своем варварском наречии… Видимо прошлое настигает их, когда они замедляют шаг жизни…

Голубой ангел раскинул крылья, блестевшие в зеленом свете рекламы Хейнекена, это стланное чисто амстердамское явление на крыше дома — ангел голубой и реклама Хейнекена… Ангел глядел на ряды черепичных крыш, уходящих куда-то вдаль, за залив, в Амстердам-Норд, за грязные каналы, где плещется все-таки рыба и тихо покачиваются на волне хаусботы… Голубой ангел совершенно не обращал внимание на странную четверку людей, бредущих по набережной Сингела в отчетливой пустоте, так как в этот прозрачный до звона предутренний час на улицах не было ни туристов, ни диллеров, ни души… Странная четверка — один волосат-бородат, как будто из давних, смутно вспоминаемых веселых днях, с ним за руку держась, бредет спотыкаясь желтыми "Мартинсами" об булыжник мостовой обалденной наружности девушка явно с экологическим уклоном, это даже и с крыши видно… Следом высоко поднимая ноги, как будто шел по свежо вымытому полу брел слегка морщинистый с плохо выбритым лицом и в бархатном пиджаке явно с чужого плеча, то ли артист с погорелого театра, то ли статист с Голливуда… За руку статиста держалась длинная девушка цыганско-негритянско-шведской наружности… Эта странная четверка брела, слегка спотыкаясь под взглядом голубого ангела, вот уже без малого триста лет стоящего на крыше дома и даже реклама Хейнекена не портила его, четверка брела в пустынном городе неизвестно куда и если бы не первые лучи солнца, робко выскользнувшие из-за крыши этого круглого костела, было бы грустно смотреть на них… А так, в свете первых робких лучей не грустно, а лишь слегка печально…

Картину тотального одиночества четверки нарушили многочисленные уборщики мусора в оранжевых жилетах, во множестве высыпавшие неизвестно откуда и кинувшееся на кучи мусора с самоотверженностью героев. Начинался новый день.


Диди ела намазанный мармеладом тост, и хотя тост и мармелад были приобретены в не эккологичном супермаркете, зато дешево и все прекрасно понимала, хотя звучала, как. в последнее время повелось при серьезных философских разговорах этих двух вновь найденных друзей детства и юности волосатой, русская речь. Явно говорили снова о смысле жизни. Нура старалась не отставать от Диди, и в поедании тостов, и в понимании варварского наречия, но у ней получалось с трудом, видимо знание пяти или шести языков не сильно способствует пониманию этого… странного… языка. Глазами и узкими бровями она спросила у Диди — о чем болтают наши старые хипы? Диди так же мимикой ответила — как о чем, о смысле жизни и экзистенциальности бытия…

— …В общем так, Алекс. Ты мне предлагал помощь — я отказался. Но сидя у Еба в ожидании пиццы, это вчера вроде бы, мне в голову пришла обалденная идея. Она в следующем — какой бы был ништяк собрать всех волосатых френдов в кучу, дать жилье, работу, хавку, развлечения… И вот что я надумал, уфимская морда — ты покупаешь фабрику или какие-нибудь склады, я там организовываю что-то на вроде центра хиппи, с жильем, залом для сэйшенов, библиотекой, видеозалом, мастерскими, помещениями для оттяга и прочее… Не перебивай меня, я не все еще сказал, Алекс, для нормального функционирования центра и получение дохода на все удовольствия наша некоммерческая, подчеркиваю Алекс! некоммерческая организация будет широко пользоваться спонсорством и тому подобное, детали я еще продумаю… Что, типа Христиании? Да, типа, но не коммуна и на собственной территории, в перспективе государство волосатых, чему смеешься, почему бы и нет?.. Главное — когда ты захочешь выйти из этого дела, то купленную тобою собственность мы или выкупим у тебя, мы это оставшиеся в деле, Алекс, а если у нас не будет прайса на это, то ты просто заберешь и продашь на сторону. Естественно, все будет скреплено клятвами, кровью и нотариусами. Для начала нашего совместного волосатого дела потребуется какая-то мелочь, десять-двадцать тысяч зеленью, я думаю ты ссудишь старого кореша, об этом и базара нет. Главное — твое согласие насчет покупки собственности… Я понимаю, тебе надо время подумать, взвесить, оценить, так я пока попью кофе, а ты прикинь. Повторяю, Алекс, ни какого коммерческого риска. Просто вложение прайсов на неограниченный срок в недвижимость, может даже когда будешь продавать — будет стоить дороже и ты еще наваришь…


Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы
Ход королевы
Ход королевы

Бет Хармон – тихая, угрюмая и, на первый взгляд, ничем не примечательная восьмилетняя девочка, которую отправляют в приют после гибели матери. Она лишена любви и эмоциональной поддержки. Ее круг общения – еще одна сирота и сторож, который учит Бет играть в шахматы, которые постепенно становятся для нее смыслом жизни. По мере взросления юный гений начинает злоупотреблять транквилизаторами и алкоголем, сбегая тем самым от реальности. Лишь во время игры в шахматы ее мысли проясняются, и она может возвращать себе контроль. Уже в шестнадцать лет Бет становится участником Открытого чемпионата США по шахматам. Но параллельно ее стремлению отточить свои навыки на профессиональном уровне, ставки возрастают, ее изоляция обретает пугающий масштаб, а желание сбежать от реальности становится соблазнительнее. И наступает момент, когда ей предстоит сразиться с лучшим игроком мира. Сможет ли она победить или станет жертвой своих пристрастий, как это уже случалось в прошлом?

Уолтер Стоун Тевис

Современная русская и зарубежная проза
Зараза
Зараза

Меня зовут Андрей Гагарин — позывной «Космос».Моя младшая сестра — журналистка, она верит в правду, сует нос в чужие дела и не знает, когда вовремя остановиться. Она пропала без вести во время командировки в Сьерра-Леоне, где в очередной раз вспыхнула какая-то эпидемия.Под видом помощника популярного блогера я пробрался на последний гуманитарный рейс МЧС, чтобы пройти путем сестры, найти ее и вернуть домой.Мне не привыкать участвовать в боевых спасательных операциях, а ковид или какая другая зараза меня не остановит, но я даже предположить не мог, что попаду в эпицентр самого настоящего зомбиапокалипсиса. А против меня будут не только зомби, но и обезумевшие мародеры, туземные колдуны и мощь огромной корпорации, скрывающей свои тайны.

Алексей Филиппов , Евгений Александрович Гарцевич , Наталья Александровна Пашова , Сергей Тютюнник , Софья Владимировна Рыбкина

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Современная проза