Беглецы в Бесконечность

Вопросов естественно не было, Алекс сидел подавленный умом, цинизмом, хитростью и благородством Слави, Павел же задумался об путях развития личности в хипповой шкуре, сам же Слави просто смотрел по сторонам. А по сторонам мелькали кирпичные дома, оштукатуренные и не очень, с витринами магазинов, пивных и ресторанов, сверху было нахлобучено на все это голубое небо, на нем солнце, неяркое и нетеплое, осеннее такое, мелькали прохожие в куртках и плащах, деревья стояли усыпанные желтым и красным… Хотелось зверски жрать, до дома Павла с приготовленным обедом оставалось совсем, немного, Алекс хлопнул Слави по колену и пробормотал, но в отличии от всех предыдущих разговоров, ведшихся по-английски, пробормотал по-русски:

— Ты настоящий кореш, Слави… хоть и гад… ты не хочешь брать лишних бабок у меня на начало, а потому изображаешь из себя Гобсека-жлоба… я люблю тебя гад… люблю как брата… но как младшего брата…

Слави в ответ хлопнул по руке, сжимающей переключатель скоростей, Алекс вильнул рулем, форд вкатился в узкую резко вниз уходящую улицу и остановился перед железными воротами. Сверху радостно визжали дети и женщины.

В Прагу пришло бабье лето, если говорить по-местному или индейское, если использовать терминологию страны, паспорта которой имели в своих карманах Слави и Алекс. Сверху изо всех сил светило и даже немного пригревало солнце, небо голубело сквозь желтые, красные и охряные листья, на брусчатку старого города со стуком падали зеленые колючие каштаны, падали, разбивались и оттуда выкатывались блестящие коричневые голыши… Девушки вновь оголили плечи и колени, бабье лето, бабье лето…

Слави, Алекс и их подруги наслаждались красотами старинного города Праги, теплотой осени и дешевизной, если обменять доллары Алекса на местные кроны, пива и еды. А что еще волосатым надо в этой жизни, если трава с гашишем привезены с Амстердама?.. Да ни чего больше и не надо!..

На Кампе гнили в подстриженной траве не сильно съедобные груши, каштаны выглядывали коричневым сквозь зеленое, молодежь в бусах и клешах судорожно веселилась, спеша наестся теплом и счастьем на всю зиму. Слави же с друзьями не спешили, так как уже были умудрены жизнью — зиму всегда можно сменить на Канарско-Ямайское лето, да и в зиме есть свои прелести, особенно когда сидишь в теплой комнате за двумя стеклами, пьешь цветочный чай, покуриваешь себе потихоньку летней травки последнего урожая и вслушиваешься в бессмертные звуки Джетро Тал…

— Слави, может прошвырнемся, сколько можно валятся, здесь и глазеть с улыбками патриархов на этих местных волосатых аборигенов? -

поинтересовался Алекс, щелчком отбрасывая окурок с фильтром далеко в сторону. Диди с неодобрением проследила полет канцерогенного отхода в окружающую их среду. Слави пожал плечами:

— Мне здесь в кайф, к тому же должен подойти старый знакомый, и Павел позвал его через кого-то из этих, -

величественный кивок бородою на веселящуюся хипповую молодежь.

— Он узнал, что я приехал, я вам о нем уже рассказывал и сегодня будет на Кампе. Ну и тебе будет интересно с ним познакомится. Он тоже из наших… Из беглецов из той самой нерокнролльной страны…

— Да когда он еще подойдет, впереди полдня и вечер, ну ты как хочешь, а мы наверное прошвырнемся по местным красотам. Нура, как ты насчет? прогуляться? -

перешел на понятный для его подруги язык Алекс. Нура давно с недоумением прислушивалась к непонятным звукам незнакомой речи, когда эти френды переходят на свое варварское наречие — жди каких-нибудь приключений. А вот на этот раз все обошлось, всего лишь прогулка по камням города с многолетней бурной историей…

— О,кэй, я как скаут — всегда готова к приключениям, олдкрэзи, к приключениям и подвигам. Идем?

— Идем, -

без кряхтенья и хруста в суставах вскочил Алекс с травы и широким жестом успокоив молодежь — я мол со своей травкой с вами не прощаюсь, мы с ней ненадолго, ноги разомнем и сразу назад, прихватил свою Нуру за руку, ну словно дети, умилился Слави — дети-цветы! и направился вон с Кампы. Вон из сквера, полного туристов, бомжей и панков, хотя с конца шестидесятых здесь начали собираться хиппи, флар паур и почти без потерей, ну почти, дотянули и до 1999 года… А зимою грянет следующий и наступит другое тысячелетие… А мы все будем здесь собираться, хоть нас и немного, бомжи бродят по таинственной гипотенузе — от мусорницы к мусорнице, в вечных поисках бутылок и истины, которая, как известно, и прячется на дне этих самых бутылок… Слави перевернулся с живота на спину улыбнулся своей Диди, получив в ответ поцелуй… Что и требовалось.