Беглянка

Лилит не ожидала, что очнётся, но обнаружила себя после пробуждения в незнакомом доме. Скромно обставленной хижине, на самодельной кровати. Тишину прерывал лишь треск поленьев в очаге.

— Вы очнулись? — над ней склонился незнакомый мужчина

Совсем молодой, лет двадцати трёх. Шатен с карими глазами и простым лицом. Но что-то особенное было в его взгляде. Тепло и доброта. Лилит настороженно огляделась, попыталась приподняться, но вскрикнула от прострелившей тело боли.

— Пожалуйста, не вставайте. Вы тяжело ранены.

— Почему ты помогаешь мне? — ошарашенно спросила Лилит.

Незнакомец смутился.

— Вы лежали раненая в лесу. Умирали. Я не мог пройти мимо, — он говорил так, будто это очевиднейшая вещь в мире. — Не понимаю, как у кого-то поднялась рука на девушку.

— Я — воин, — ошалело возразила демоница.

— Это не меняет того, что вы девушка, — возразил он, а Лилит окончательно растерялась. — Простите мои слова. Я смутил вас. Могу я что-то…

— Я хочу пить.

— Конечно, — лицо юноши осветилось.

Он принёс миску воды. Но девушка была слишком слаба, чтобы отпить из неё самостоятельно. Тогда он приподнял её за плечи и поднёс миску в её губам. Фиалковые глаза девушки блеснули жаждой. Она осушила ёмкость, чуть не подавившись. После чего он аккуратно уложил её на кровать.

— Не понимаю тебя. Ты же не знаешь меня, но всё равно помогаешь.

— Вы — девушка, попавшая в беду.

— Меня зовут Лилит.

— Генри, — его губы растянулись в яркой улыбке, столь преобразившей простоватое лицо.

Он добрый, — мягко произнесла я.

Слишком… — горько отозвалась Лилит. — Лучше бы он оставил меня в лесу.

Глава 22

— Генри, ты видел много обнажённых девушек? — спросила Лилит, наблюдая как собеседник собирает бинты и колбы с мазями после перебинтовки.

— Почему вы так решили?

— Не «вы», а «ты», сколько можно? Просто ты так невозмутим, пока перевязываешь меня.

— Нет, вы… ты первая девушка, которую я вижу обнажённой, — ответил он, опустив взгляд к своим рукам.

— Тогда… может, тебе нравятся мужчины?

— Нет! — вскинул он голову, смутившись. А Лилит тихо рассмеялась. — Я совру, если скажу, что твоё тело не вызывает во мне желание, — произнёс с тяжким вздохом.

Он потянулся к Лилит, чтобы укрыть её одеялом. Сама демоница выглядела задумчивой.

— Твои раны быстро затягиваются, — отметил Генри, кажется, чтобы прервать неловкое молчание.

— Наоборот, я слишком долго восстанавливаюсь. Прошло уже больше двух недель.

— Эта рана могла стать смертельной, — не согласился с ней Генри. — Чудо, что ты осталась жива.

На лицо девушки набежали тени, а взгляд потускнел.

— Я что-то не так сказал?

— Нет. Ты такой добрый, Генри. Я не знала, что люди бывают такими. Но я недостойна твоей доброты, — Лилит решительно отбросила одеяло и поднялась с кровати. — Я восстановилась. Где мои доспехи? — она отодвинула ширму, отделяющую спальную зону и прошла вдоль скромно обставленной комнаты к деревянному шкафу.

— Ты ещё слишком слаба, — в голосе Генри появилось отчаяние.

Лилит не ответила, распахнула створки шкафа и извлекла из него свою одежду и доспех. Генри замер за её спиной, отрешённо наблюдая, как демоница споро одевается. Казалось, в нём идёт внутренняя борьба. Глаза вспыхивали, а ладони временами порывисто сжимались в кулаки.

— Далеко ты уходишь?

— Очень. Это буквально другой мир.

— Мы увидимся вновь?

— Вряд ли, — бросила Лилит, медленно зашагав к двери, ведущей на улицу.

— Я не хочу, чтобы ты уходила! — Генри стремительно нагнал её и преградил дорогу. — Останься со мной. Я… — гулко выдохнул. — Я люблю тебя, Лилит.

Он попытался взять её за руку, но она отпрянула, словно в испуге.

— Прости. Наверняка, у такой, как ты есть возлюбленный. Ты ведь потрясающая, Лилит. Как ты можешь ответить на чувства такого, как я?

— В том и дело, Генри, что я не стою твоей любви. Ты же меня совсем не знаешь, — с горечью проговорила она.

— Мне плевать на твоё прошлое.

— Будешь ли ты любить меня, если узнаешь правду? — она грустно усмехнулась.

— Конечно, — он вновь попытался взять её за руку.

— Нет, не трогай меня. Мои руки по локоть в крови. Я убивала, Генри! Многие столетия только и делала, что убивала, забирала чужие жизни, чтобы восполнить жажду, а иногда просто для удовольствия, — по её щекам скользнули одинокие слезинки. — Я — демон, Генри.

Несколько мгновений он смотрел в её глаза словно в неверии, а потом подошёл ближе, взял её ладонь в свои.

— Я боялся, что ты любишь другого.

— Ты меня не слушал?!

— Я всё слышал, Лилит, — мягко улыбнулся он, нежными прикосновениями ладоней стирая слёзы с её щёк. — И понимал, кого принёс в свой дом. Но полюбил я именно тебя, вопреки тому, кто ты, — теперь его пальцы скользнули по приоткрытым в изумлении губам демоницы. — Если ты скажешь, что ничего ко мне не испытываешь, я больше не буду тебя удерживать.

— Знаешь, я не припомню, когда в последний раз плакал, — она улыбнулась сквозь слёзы и подступила к юноше вплотную. — Это всё ты. Твоя любовь. Ты чист душой и добр, а я… Могу ли я?