— Мы… — Не знал, как описать ему их отношения Варн, а признаться, что уж несколько раз получил отказ на предложение руки и сердца — язык не поворачивался.
— Почти помолвлены. — Пришла ему на помощь девушка.
— Почти. — Повторил за ней Герасим (насколько Лиина заметила, повторять за собеседниками было его любимейшим занятием) и, наконец, его придурковатое выражение лица изменилось. — Это интересно. Может, расскажите обо всем? Как вас угораздило быть почти помолвленными?
— А ты заходи в дом, Герасим, заходи. — Звала его Радмила. — Тут и пообщаетесь. А то чего стоять на дороге… Коровам мешать. Затопчуть ведь!
— Похоже, мы сегодня из-за стола не вылезем… — ворчала себе под нос Лиина, и вспомнила о том, что у них полно не совсем удавшейся манной каши. — Отлично, будет чем накормить дорогого гостя!
— Не ворчи! — неодобрительно отнесся к ее разговорам с самой собой Варн. — Это мой друг. Когда он уедет, обещаю, что мы сможем побыть только вдвоем!
Лиине хотелось, чтобы эпохальное событие — уезд Герасима — состоялось как можно раньше. Но судя по ехидной краснощекой морде и тому, как мужчина расселся за столиком во дворе, он собирался обосноваться в деревне на долго, а то и пустить корни в их лавку!
Предчувствие неприятностей, принесенных этим Герасимом, не давало покоя. Девушка даже подумывала заглянуть в его походный мешок и убедиться, что беды хранятся там, после чего без зазрений совести выкинуть чужую вещь в колодец. Хотя, может быть ей просто хотелось из ревности сделать какую-нибудь гадость тому, кто отбирал внимание ее любимого человека. Нет! Лиина за собой раньше подобных склонностей не замечала.
Раньше Сережка не видел старшего сына старосты. Но сейчас, насмотревшись на него с часок, Герасим показался ему… в общем, ребенок составил мнение, которое очень сходилось с Лиининым — ему тоже захотелось выбросить какую-нибудь вещь мужчины… так далеко, чтобы он за ней пошел и не вернулся. Только предусмотрительный Герасим отнес все имущество, перевозимое в дороге, домой.
— Вы двое можете сопеть, как ежики сколько вам влезет. — Смеялась над возившимися с тарелками детьми Радмила. — Не съест он вашего Варна.
— Мы не сопим! — отнекивалась девушка.
— Да! — поддакивал Сережка, черпая оставшуюся с обеда манку. Наполнил целую тарелку, с горкой и ухмыльнулся.
— Неужто распробовал? — удивилась бабушка.
— Ага! — хитро ухмыльнулся Сережа и понес тарелку во двор к большому раскладному столу, за которым сидели два старинных друга, обсуждая последние новости из города и новшества в моде на одежду, женщин и оружие. — Угощайтесь! — с этими словами ребенок поставил блюдо перед Герасимом. И немного отошел назад, чтобы лучше наблюдать за процессом поглощения ненавистной каши.
— Спасибо, — скривился тоже не особый любитель манки.
— Растите большой! — напутствовал мальчик, ожидая, когда же дяденька начнет давиться угощением. А тот повозил ложкой и подмигнул мальчишке.
— Так ведь уже и некуда больше расти! — рассмеялся Герасим, похлопав себя по пузу.
— Эт да! Раздобрел ты в городе. Все так хорошо? Ты так и не женился? — расспрашивал его Варн.
Лиина принесла еще блюд, выставляла их на стол, и внимательно слушала речи мужчин. Меж тем Герасим глаз с нее так и не сводил.
— Хотел. — Признался товарищ, зыркнув на девушку.
— И чего ж не женился?
— Пропала она. Внезапно. — Выдал Герасим уж совсем загадочно посмотрев на Лиину, когда пил из кружки. — А ты, насколько, понимаю решил второй раз счастье попытать?
Тут Лиина быстренько вспомнила о многочисленных заботах внутри дома и улизнула на первых нотках неуверенного Варнового объяснения о том, что вроде и собрался, да только невеста кочевряжится. Впрочем, когда девушка ушла, охотник вполне четко сформулировал свои намерения: «Собираюсь!». В присутствии женщин, снующих по двору или то и дело присоединяющихся ко столу, откровенно побеседовать не удавалось и Герасим предложил другу сбежать от суматохи деревенской в более уединенное место — в охотничий дом Варна.
— Я только к бате сгоняю. Возьму у него ядреной и вернусь. Помнишь, как мы от нее потом мучились? — Пообещал Герасим, закрывая за собой калитку.
— И чего он радостного нашел в том? Хочет еще помучиться? — ворчала Лиина.
Пользуясь отсутствием друга и тем, что девушка вновь оказалась в поле зрения, собирающая посуду, Варн огляделся. Сережка о чем-то спорил в доме с Радмилой и бежать с обличительным криком: «Опять целуются!» — пока не собирался. Так что Варн подкрался к девушке сзади, обнял ее и поцеловал в шею.
— Ты так счастлив! — с грустью отметила она.
— Ты ревнуешь? Это мне в пору сердится. — Раскачивался вместе с ней из стороны в сторону мужчина. — Мой друг заглядывается на тебя.
«Так может выколим ему глаза? — хотела предложить Лиина, да только в руке кроме ложки ничего подходящего не было. — Что-то кровожадной я становлюсь… Не к добру это!»
Пришлось умерить пыл и отложить орудие пыток.
— Можешь быть спокоен. Твой друг мне совершенно не нравится. — Честно призналась она, отстраняясь.