Беглый огонь

— Собственного легкомыслия. Наверное, я крайние года два действительно слишком хорошо жила. А потому… Вот, подобрала на улице мужика, привезла в дом… А он за неполные сутки знакомства успел навалять гору трупов…

— Это была самооборона…

— Набить морды ментам при исполнении, а я… Я не знаю не только кто ты такой и откуда, я даже твоей фамилии не знаю! Нет, я точно ненормальная. Знаешь почему? Серега с батяней, матерью и бабкой в Покровске жил, а я, считай, до семи лет у материной мамы, бабушки Дуси, в деревне. И потом только и страдала, как туда, на волю и свободу, в поля, вырваться. И когда уже Серега деловым заделался, мне все было по фигу! Да и… Неудачное замужество… даже два. Такие дела. Ладно. Ты меня убивать ведь не станешь?

— Не-а.

— И утюгом каленым по нежным персям водить не будешь?

— Зачем мне?

— Все так говорят. Все-таки, по-моему, ты не бандит. Бандит не стал бы ментов щадить. — Она задумалась, закурила сигарету. — Но и ты меня потом под статью не подставляй, ладно? Как задание свое выполнишь. — Ольга замолчала, глядя в одну точку.

— Я что, похож на мента?

— Вот на мента как раз не похож. Слишком раздолбаистый. Но и деньги на тебя особого впечатления не производят. Значит, ты «сосед». Таких полудурков даже в ФСБ остались считанные единицы. Но, наверное, есть.

— Я что, действительно…

— Прекрати, Олег! Ладно, там, в квартире, мне не до того было, а вот когда ты ментов валял… Это — жесткая рукопашка, никакой не стиль, каким в спортзалах учат. Это первое. Второе: ты не здешний.

— Но это еще…

— Погоди. Третье и главное. У тебя в лице какая-то отрешенка.

— Да?

— Словно ты получил важное задание и с тем — отпущен в свободный вылет.

Задачу свою ты готов выполнить, невзирая на лица и ранги тех, кто будет тебе противостоять.

— Тебе бы романы писать.

— Вот-вот. Олег, мне тридцать один год скоро, но вот что я думаю… Я умная и проницательная баба, ты не подумай, что хвалюсь, так и есть. Но порой поступаю так, что… Вот с теми же Серегиными «сослуживцами» лопухнулась, как девка сопливая… Зачем вообще в квартиру пускала?

— Не переживай. С каждым может случиться.

— Глупого бабьего у меня еще выше крыши, вот что. И самое противное…

Расставаться с этим вовсе не хочется. Ладно, не обращай внимания на болтовню пьяной женщины. Садись за руль.

Мы поменялись местами.

— Только не думай, что я тебя из чистой бабьей дури буду теперь прятать.

Все ж мужик, какая-никакая, а защита. И пистолетом ты пользуешься, как стоматолог — отечественной бормашиной: такие дырки крутишь, что никакой пломбой не закроешь. — Она вздохнула. — А на своих теперь надежды мало. — Помолчала, задумавшись о своем, женском, добавила:

— Да и не особая я стерва, а? Просто жизнь такая.

Я пожал плечами. Спросил:

— Далеко едем?

Ольга отхлебнула из бутылки:

— В пампасы. Налаживать тихую жизнь на лоне природы. Пока все не уляжется.

Синоптики обещали солнечное бабье лето. И сухую осень.

— Я в ваших пригородах не вполне. И где у вас пампасы, а где — прерии, не сильно соображаю.

— Вперед, ковбой. Когда поворачивать, я скажу. А пока — вперед.

Глава 41

Лучшего места для подполья не пожелал бы и вождь мирового пролетариата.

Река Лужа неспешно струила покойные воды, начинающие желтеть листки на березках чуть подрагивали под порывами ветерка, редкие из них падали на уже холодную прибрежную рябь воды и то замирали, то кружились, будто исполняя вековечный танец ежегодного увядания. И этот танец был прекрасен, как солнечный закат.

Возможно, природа задумала все именно так: торжественный, мистический, величественный и неразгаданный апофеоз заката как переход к новому дню… Почему же тогда старость и кончина человеческая так уродлива, унизительна, почему так мало в них от достоинства вечности?..

Обустроились мы не в шалаше. Окрестности тихого райцентрика были облюбованы новыми русскими средней руки из столицы и застроены дачами в старокупеческом стиле и без игривых претензий сильных мира сего, взявших моду городить под самой Москвой диковатые строения, состоящие из бесчисленных башен и полуметровых стен красного кирпича, по мрачности напоминающих замки-казематы средневековых воителей, а по надежности постройки — кронштадтские капониры времен царя-батюшки Александра Третьего. Этакие кремли в миниатюре. Если это не мания величия в сочетании с манией преследования, то что?

Добротные и богатые дома москвичей мирно соседствовали с обиталищами покровского истеблишмента и местных богатеев. А значит, никакие новые морды в этом вовсю дачном райцентрике не покажутся неуместными, ибо все здесь — приезжие-отдыхающие, а значит, свои. Бандиты на передыхе от дел не праведных, банковские клерки и чиновники среднего звена, хорьки-стряпчие средней руки, окружной и отставной генералитет и прочее, прочее, прочее. Короче, равенство, братство, счастье. Как и мечталось.