Беглый огонь

— Иностранная фирма даже в наше продажное время купить такой завод не сможет, пока не получит два десятка закорючек… А она их не получит: одной-двух будет недоставать. Система сработает однозначно, даже если сам Дед высочайше соизволит указ подмахнуть: «Такие дела с кондачка не решаются, зайдите на недельке…»

— Согласен: бюрократия всесильна и бессмертна, но продажна. Все продумано.

Есть и банчок, и финансово-промышленная группка за ним, прямо-таки коренных русаков и славянофилов: клиент, с моей подачи, купил это никчемное хозяйство на корню ради будущей сделки по «Точприбору». Как тебе размах?

— Впечатляет.

— Еще возражения есть?

— Нет.

— Тогда я сам скажу. Это из терзаний морально-долговых. Как-никак в мозгах много пропагандистской дряни осело, даже за время активного участия в грызне за власть вся дурь не выветрилась. Десять лет назад я бы так не смог. Была империя, плохая ли, хорошая, но наша. Теперь… Территория не пойми чья. Не хапнем мы, хапнут другие. И ничего тут уже не изменишь. Оставшиеся вживе изобреталы перемрут, оставшиеся заводы поржавеют. Вот такой вот я скептик. Ты, Ильич, оптимист. Ну а по существу? Теперь возражения будут?

— Нет. По простой причине: нас замолотят даже в том случае, если придем с повинной на Лубянку.

— Это обязательно, — не без ехидства кивнул Филин.

— Ну а раз так, — Панкратов улыбнулся в усы, — я готов не спешить с чистосердечным раскаянием.

— О'кей. — Филин откинулся в кресле, помассировал прикрытые веки. — Преамбула, возможно, и затянулась. Но я добавлю, чтобы не осталось никаких разночтений: мы уже ввязались в драку. В самую что ни на есть ее гущу. И у нас есть от силы неделя, чтобы провести всю комбинацию купли-продажи. Клиент готов без проволочек ринуться на объект, он платит, как ты понимаешь, бешеные деньги, чтобы его эксперты попали в лабораторию, тот самый «Цех-К». И смогли пошуровать вдумчиво. После этого, и только после этого, и ты, и я станем вольными птицами.

При любом другом исходе операции мы станем никем. И ничем.

Глава 57

Панкратов посерьезнел:

— Я готов выслушать вводные.

— А никаких вводных не будет. Твоя задача проста, как яйцо: обеспечить гостям знакомство с «Цехом-К». Все документы по покупке контрольного пакета будут подписаны господином Воловиковым, директором «Точприбора», и двумя другими крупнейшими акционерами предположительно послезавтра. В течение недели примешь на себя «командование парадом» практически.

— И охрану «Цеха-К»? Люди из любых компетентных ведомств не любят, когда ими начинают командовать чужаки.

— Я утрясу все.

— В правительстве?

— Нет. В президентской администрации. Панкратов скривился:

— Эта свора…

— Да черт с ними! Важно то, что формально все будет чисто. Более того, кто-то из кремлевской молодежи, например куратор силовых структур, не поленится перезвонить в Покровское УФСБ и строго порекомендовать…

— Такую рекомендацию могут и проигнорировать.

— Вряд ли. Для каждого генерала свои погоны куда ближе к телу, чем любая «общественная польза». Или я ничего не смыслю в генералах.

— Испортить малину может не генерал-лейтенант, который тупо упрется…

— Вот за это тебе и платят лимон зелени, Ильич. Именно за это. По бумагам все права на твоей стороне, но очень тебя прошу, ты уж расстарайся, чтобы сучков, задоринок и прочих «непросчитанных случайностей», равно как и стихийных бедствий, в Покровске не случилось. Особливо на территории «Точприбора». Тайфун, оползень, сель, землетрясение или вооруженное восстание обездоленных трудящихся, если таковые произойдут в Покровске в ближайшую неделю и помешают работе экспертов, поставят на тебе крест. — Филин изобразил губами улыбку. — Да и на мне тоже.

Вместо ответа, Панкратов только криво усмехнулся:

— Я атеист.

— Тогда — звезду. Фанерную. Только палить в крематории будут не труп, а живехонького. Так что… Как говорили древние, почувствуйте разницу. Осознал, Ильич?

— Точно так.

— Вот и отлично. — Филин снова откинулся в кресле, помассировал веки. — Да, а что там с нашим махинатором?

— С кем?

— Я имею в виду некоего Дронова. Того, что так напугал тебя своим появлением. — Филин озорно глянул на Панкратова, поправился:

— Вернее, вызвал озабоченность.

— Я все изложил в докладной. — Ильич, будь добр, повтори вживе. Ты никогда не замечал, что самые светлые идеи нередко приходят во время проговаривания очевидных вещей? Вернее, таких, которые казались очевидными. Вкратце, самую суть. Панкратов пожал плечами:

— Дронов бежал из камеры ИВС, предварительно ликвидировав нашего человека.

— То бишь ликвидатора, — хохотнул Филин.

— Да. На выходе он крепко приложил…

— …другого нашего человека!

— Скорее, человека, работающего на нас.

— Пусть так. Треснул по башке и укатил на его машине?

— Да.

Филин потер руки:

— Ну и?..

— Дальше след потерялся. Мы предприняли обычные в таких случаях мероприятия, гораздо большие усилия к поискам Дронова предпринял этот наш полковник.

— И в итоге?

— По правде говоря, на «земле» не слишком жалуют управленцев; думаю, полковнику не удалось зажечь в сыщиках боевой задор к поискам…

— Иронизируешь?

— Констатирую факт.