Бегство из рая

Быстро стемнело. Снегопад давно прекратился, но из ущелья понесло клочья тумана, которые становились все гуще, а просветы между ними – короче, и вскоре весь лагерь оказался закутан во влажную белесую мглу. Люди зашевелились, стали зябко поеживаться, натягивать на головы капюшоны. Почти все надели налобные фонари и их бледные лучи, борясь с плотной, стремительно несущейся мимо белой взвесью, освещали лишь немытую посуду на каменной плите, узкий круг прижавшихся друг к другу туристов и, уже на излете, обозначали призрачные силуэты ближних палаток. Ребята из группы Макса чуть раньше ушли к своим палаткам готовить ужин, и сейчас из тумана изредка доносилось позвякивание алюминиевой посуды, чуть слышный гул газовой горелки и обрывки тихого разговора.

– Ну что, бойцы и бойчихи, – громко объявил Влад. – К задушевным беседам под звездами погода не располагает, так что пора отбиваться, тем более что некоторым завтра рано вставать. Дежурные моют посуду, кто привык перед сном принимать горячую ванну – ни в чем себе не отказывайте.

И, обращаясь к Максу и Андрею, добавил:

– А нам, кажется, осталось обсудить только один вопрос: чего завтра берем с собой. Сколько и какой снаряги может понадобиться с учетом того, что возможно придется спускать по контрфорсу травмированного, газ, понятно, аптечку оптимально скомплектовать одну из двух, раскладку по жратве прикинуть. Давайте все порешаем сейчас и тоже разбегаемся, тем более что Макс, вон, не ужинал еще…

…Вышли из лагеря в четыре часа. Ночь была абсолютно безветренная, небо закрывал сплошной слой плотной облачности, резко обрезавший белеющие в темноте снежные склоны метрах в семистах выше стоянок.

– Могло быть и хуже. – Прокомментировал погоду Андрей. – Нижняя кромка поднялась. Хорошо, а то пришлось бы ждать рассвета.

Спустились в небольшую ложбину, на дне которой грохотал неширокий, но мощный поток реки Колка, чуть ниже по течению впадавший в Геналдон. Функцию моста здесь выполняла перекинутая через реку грубо сколоченная деревянная лестница. Весенняя вода поднялась так высоко, что стремительные водные валуны, покрытые белой шапкой пены время от времени полностью скрывали под собой толстые, почерневшие от влаги доски. По очереди переправились, сделали короткую остановку – решили заранее надеть кошки и повязаться в связку. Дальше начиналась обширная морена ледника Майли. Летом пришлось бы идти по камням, сейчас же все было покрыто плотным, подмерзшим за ночь снегом.

Шедший первым Влад, зная, что за спиной не новички, сразу задал хороший, ровный темп. Тишину, наступившую по мере удаления от реки, нарушали лишь давно привычные для всех троих звуки: скрип снежного наста, пробиваемого зубьями кошек и штычками ледорубов и ритмичное позвякивание многообразной металлической «сбруи», пристегнутой к страховочным системам – карабинов, ледобуров, крючьев, жумаров и спусковых устройств. Свет налобного фонаря выхватывал из темноты причудливо переливающиеся кристаллы льда, провисшую почти до земли веревку, которая тянулась к впереди идущему, и крупные камни, выступающие над снежным покровом.

Спустя полчаса после переправы через Колку впереди вновь раздался рокочущий шум быстрой воды. Они подходили к ледяному мосту – огромной арке из грязно-серого льда, под которой, невидимый в темноте, грохотал могучий поток. Мост переходили по одному, с попеременной страховкой.

После моста подъем стал круче, и вскоре в свете фонарей из тьмы проступила пересекающая путь бесформенная снежная масса, на поверхности которой были в беспорядке разбросаны крупные глыбы льда. Стена высотой почти в человеческий рост тянулась от крутого склона контрфорса слева и, постепенно уменьшаясь в размерах, рассыпаясь и сужаясь, уходила вправо к ледопаду Майли. Это был лавинный конус – тело недавно сошедшей лавины, которая, хорошо разогнавшись и набрав массу в узком почти отвесном кулуаре, вырвалась из его тесного желоба, разлетелась по ровной поверхности в обе стороны, образовав огромный треугольник. Растянувшись на всю длину пятидесятиметровой веревки, связка проходила конус в ускоренном темпе. Вероятность схода сейчас, при легком утреннем морозце, была минимальной, но играть в рулетку с горами никто не хотел.

Ночная тьма заметно разбавилась предрассветной серостью, когда группа сделала первый большой привал. Перед ними высилась громадная каменная стена, уходящая в совсем уже близкие облака. Это и был западный контрфорс вершины ОЖД – крутой скально-осыпной гребень высотой тысяча четыреста метров, пронизанный узкими снежно-ледовыми кулуарами.

– Значит так, мужики, – оценивающим взглядом рассматривая предстоящий маршрут, Влад жевал шоколадку и прихлебывал из крышки термоса горячий чай. – Снега на контрфорсе много, наледь на камнях, наст пока держит, так что, до площадки на три сто кошки снимать не будем. Дальше – посмотрим. Летом здесь за весь переход до самого плато перила вешаются только в одном месте – как раз в самом начале, вон, видите, между двумя валунами взлет крутой начинается? Как будет сейчас – не знаю.