Бегство мистера Мак-Кинли

Жил-был учитель скромный Кокильон.Любил наукой баловаться он.Земной поклон за то, что онБыл в химию влюблен,И по ночам над чем-то тамХимичил Кокильон.Но, мученик науки гоним и обездолен,Всегда в глазах толпы он — алхимик-шарлатан, —И из любимой школы в два счета был уволен,Верней, в три шеи выгнан непонятый титан.Титан лабораторию держалИ там творил и мыслил, и дерзал.

За просто так, не за мильон,В двухсуточный бульонШвырнуть сумел все, что имел,Великий Кокильон.Да мы бы забросали каменьями Ньютона,Мы б за такое дело измазали в смоле!Но случай не дозволил плевать на Кокильона, —Однажды в адской смеси заквасилось желе.Бульон изобретателя потряс, —Был он — ничто: не жидкость и не газ.И был смущен и потрясен,И даже удивлен.

«Эге! Ха-ха! О эврика!» —Воскликнул Кокильон.Три дня он развлекался игрой на пианино,На самом дне в сухом вине он истину искал…Вдруг произнес он внятно: «Какая чертовщина!..» —И твердою походкою он к дому зашагал.Он днем был склонен к мыслям и мечтам,Но в нем кипели страсти по ночам.И вот, на поиск устремлен,Мечтой испепелен,В один момент в экспериментВключился Кокильон.

Душа его просила, и плоть его хотелаДо истины добраться, до цели и до дна, —Проверить состоянье таинственного тела,Узнать, что он такое: оно или она?Но был и в этом опыте изъян —Забыл фанатик намертво про кран.В погоне за открытьем онБыл слишком воспален —И вдруг нажал ошибочноНа крантик Кокильон.И закричал, безумный: «Да это же коллоид!Не жидкость это, братцы, — коллоидальный газ!»

Вот так, блеснув в науке, как в небе астероид,Взорвался — и в шипенье безвременно угас.И вот — так в этом газе он лежит,Народ его открытьем дорожит.Но он не мертв — он усыплен, —Разбужен будет онЧерез века. Дремли пока,Великий Кокильон!А мы, склонив колени, глядим благоговейно.Таких, как он, немного — четыре на мильон!Возьмем Ньютона, Бора и старика Эйнштейна,Вот три великих мужа, — четвертый — Кокильон!

Баллада о маленьком человеке[4]