Бегущая по головам

– Рудольфа ищешь? – оскалился тот тип, что впечатал меня в стену. Я как-то сразу поняла, что сболтнула лишнего, но было уже поздно. То ли парни не очень любили Рудольфа, то ли просто гуманностью не отличались, но меня встряхнули так, что я услышала, как клацнули у меня зубы.

– Ой, не надо! – взмолилась я самым жалобным голоском. Буду строить из себя дуру, пока не представится возможность вытащить пистолет, и уж тогда отплачу обидчикам.

– Живо отвечай, кто такая!

– Таня. Таня Иванова.

– Зачем тебе Рудольф?

– Мне бы с ним поговорить, – пискнула я. В течение пары следующих минут мои зубки снова отбивали чечетку. Понятно, на личную встречу нечего и рассчитывать. Но можно же было и по-русски сказать!!! Между прочим, я им пока ничего плохого не сделала. «Пока...» – только эта мысль и грела мне душу.

– Зачем?

Я поняла, что дать вразумительный ответ своим новым знакомым не смогу, и отнюдь не из вредности.

– Мне нужно у него кое о чем спросить...

Как я и думала, меня опять встряхнули с нечеловеческой силой. И это была последняя капля моего терпения. Как только я оказалась на земле, ничтоже сумняшеся отправила парнишу в нокаут одним ударом в челюсть. Затем сделала резкий выпад в сторону, крутанулась на месте и пнула второго в лоб каблуком. Его глазки на один момент сделались мечтательными, он пошатнулся, но устоял. Оба верзилы одновременно потянулись за пояс, я тоже сунула руку в сумку. Через секунду каждый держал в руках по пистолету.

– Учтите, стреляю я на поражение, – предупредила я.

Парни только хмыкнули. На меня по-прежнему смотрели два дула. Скользя спиной по стенке и слыша, как осыпается к моим ногам побелка, я стала медленно продвигаться к лестнице.

– У меня есть компромат на Рудольфа. Если вы меня застрелите, его тут же пустят в дело, – поняв, что первая угроза не сработала, попыталась я еще раз припугнуть громил. Больше они не лыбились, а смотрели на меня сурово и зло. Сработало!

Я отлепилась от стены и попыталась ногой нащупать ступеньку.

– Я уйду, и ни один из вас не посмеет за мной пойти. Ясно?

Парни молчали, но в их понятливости я не сомневалась.

– А сейчас по очереди вы положите пушки на пол! – скомандовала я и, видя, что они не шевелятся, рявкнула: – Живо! Ты первый! И без шуток!

После того как два пистолета перекочевали ко мне, я сделала еще один шаг назад и дала последнее распоряжение:

– И не вздумайте пошевелиться! Если хоть один из вас пойдет за мной...

Я не закончила фразу, резко развернулась и помчалась по ступенькам вниз. Из подъезда я выбежала с сильно бьющимся сердцем. Отшвырнула пистолеты парней в канаву, прыгнула в машину, резко повернула ключ зажигания и выжала сцепление до конца.

Старушка-«Лада» стартовала со скоростью реактивного самолета, только ошметки земли полетели из-под колес. Удерживая стрелку спидометра на том же уровне, я понеслась по трассе, глотая бензинный смог и пытаясь прийти в себя.

Годы работы детективом научили меня быстро реабилитироваться и включаться в работу. Так было и теперь. Посетовав еще немного на злостную натуру Заболотного, который обманул меня самым подлым образом, прислав своих упырей, я смирилась со своей нелегкой долей, сбавила скорость и направила свою железную лошадку в прокат электронной и бытовой техники.

Собственно говоря, это был узкий и тесный закуток в многоэтажном здании «дома быта», снабженный дверью с проделанным в ней окошком. Скорее всего, с той стороны к двери придвинули стол, а за ним сидел тщедушный паренек лет девятнадцати от силы. На заднем фоне были видны полочки, уставленные всевозможной аппаратурой.

«Интересно, а чтобы в конце рабочего дня выбраться из этой кельи, парню нужно каждый раз двигать стол? Или в помещении имеется еще одна дверь?» – зашевелилось во мне природное любопытство. Так и не найдя ответа, я приблизилась к окошку и улыбнулась:

– Добрый день.

– Здравствуйте, – парень поднял на меня опухшие глаза. – Что хотели? Если холодильник нужен, то говорю сразу, у нас нет, – поставил он меня перед фактом.

– А мне и не надо, – искренне удивилась я на подобное заявление. – Я только хотела вернуть вам одну вещь.

– Тогда давайте.

Я вытащила из сумочки камеру и просунула ее в окошко.

– Ага, даже раньше принесли, – одобрительно закивал мальчишка, глядя на ярлычок. – Это хорошо. Только прокат оплачен до первого августа. Мы деньги не возвращаем.

– И не надо. Мне бы узнать, кто ее у вас брал, – елейным голосочком пропела я и присовокупила к просьбе зелененькую бумажку.

Юный старатель не выразил ни капельки удивления, спокойно забрал купюру и сказал:

– Сейчас посмотрим. Так-так. Вот! Василий Юрьевич Борочкин.

Я так и выпала в осадок. Час от часу не легче...

От мысли, что Андрей имеет какое-то отношение к убийству Борочкина, мне сделалось дурно.