Бегущий в Лабиринте. Трилогия

Порочный круг действий нарушался редкими мыслями о Терезе. Ее последние – грубые – речи пусть и немного, но смягчали перспективу смерти. После Лабиринта и гибели Чака Тереза была единственной соломинкой надежды, за которую хватался Томас. И вот ее не стало. Нет еды, и прошло три долгих дня…

Остались голод, страдание.

Томас перестал смотреть на часы – от этого время тянулось мучительней, а тело лишний раз вспоминало, как давно его не снабжали едой.

В середине третьего дня из столовой донеслось гудение. Томас посмотрел на дверь.

Надо встать, пойти и проверить… Разум погрузился в очередную туманную полудрему. Может, гудение послышалось? Нет, вот оно, раздалось вновь.

Томас приказал себе встать, но сил не хватило и он вновь уснул.

– Томас.

Минхо. Его голос окреп, стал звонче.

– Томас. Проснись, чувак.

Очнувшись, Томас порадовался, что пережил еще одно погружение в сон. Перед глазами все плыло, и поначалу он не поверил в реальность увиденного: красное, круглое, в зеленых прожилках, блестит. Когда зрение окончательно прояснилось, Томас почувствовал, будто заглянул в рай.

Яблоко. Всего в нескольких дюймах от носа.

– Откуда… – Единственное слово забрало силы, и фразу Томас не закончил.

– Просто ешь, – сказал Минхо и смачно захрустел фруктом.

Собрав остатки сил, Томас приподнялся на локте, схватил яблоко и повалился обратно. Поднеся плод ко рту, слегка надкусил.

О, этот сок, его вкус – само блаженство, великолепие!

Мыча от удовольствия, Томас догрыз яблоко до сердцевины быстрее, чем Минхо.

– Полегче, хомяк, – посоветовал куратор. – Будешь так шамать с голодухи – проблюешься, верняк. Вот, держи еще тыблоко. На этот раз ешь медленней.

Даже не сказав спасибо, Томас впился в яблоко зубами. Давиться не стал, отдавая должное каждому кусочку. Мало-помалу силы возвращались.

– Хорошо, – пробормотал Томас. – Кланк мне в глотку, как хорошо!

– Ты по-прежнему коряво говоришь на нашем сленге, – заметил Минхо и надкусил яблоко.

– Откуда фрукты? – спросил Томас, не обратив внимания на придирку.

Минхо чуть помолчал с набитым ртом, затем проглотил кусок и ответил.

– Нашли в столовке. А вместе с едой и… кое-что еще. Шанки, которые обнаружили хавчик, говорят, типа заглядывали в столовку парой минут раньше и ничего не видели. Ну мне-то что? По фигу.

Томас сел на кровати, свесив ноги.

– Так что еще нашлось?

Откусив от яблока, Минхо кивнул в сторону столовой.

– Иди сам посмотри.

Закатив глаза, Томас медленно поднялся. Проклятая слабость еще не покинула тело, и он чувствовал себя так, словно его выпотрошили, оставив кости да сухожилия. Впрочем, на ногах Томас стоял крепче, нежели в последний раз, когда, подобно ожившему трупу, брел до ванной и обратно.

Убедившись наконец, что равновесие не покинет его, Томас отправился в столовую. Всего три дня назад она была полна трупов, а сегодня глэйдеры столпились в ней у горы пищи: фрукты, овощи, какие-то пакетики появились из ниоткуда, словно сами по себе.

Томас их как будто и не заметил. Его внимание приковало нечто на другом конце зала. Чтобы не упасть, Томас оперся рукой о стену.

Напротив двери в спаленку стоял большой деревянный стол. За ним, закинув ноги на крышку, сидел худой мужчина в белом костюме.

Незнакомец читал книгу.

Глава десятая

Целую минуту Томас пялился на мужчину – тот преспокойно читал. Казалось, для него это привычный ритуал, отработанный в течение жизни. Томас присмотрелся к незнакомцу: редкие черные волосенки, зачесанные поперек лысины, длинный нос, сбитый чуть вправо, резвые глазки бегают туда-сюда по строкам. Неизвестный одновременно выглядел и расслабленным, и нервным.

И этот белый костюм: брюки, сорочка, пиджак. Носки, туфли. Все – белое.

Какого черта?!

Томас посмотрел на глэйдеров, жующих фрукты и мюсли. Сейчас им было не до человека в белом.

– Кто этот тип? – спросил Томас, ни к кому конкретно не обращаясь.

Оторвавшись от еды, один из парней ответил:

– Молчит, не колется. Велел ждать, пока он не будет готов. – Парень пожал плечами, мол, подумаешь, эка невидаль, и принялся доедать надкусанную дольку апельсина.

Томас перевел взгляд на незнакомца в белом – тот никуда не делся. Лишь перевернул с тихим шелестом страницу и продолжил впитывать слова.

Ошеломленный, чувствуя, как желудок урчит, требует еще еды, Томас направился к столу. Надо же, проснуться и застать такое…

– Осторожно, – предупредил его товарищ, но было поздно.

Томас врезался в невидимую стену – чуть не разбив носа о холодное стекло. Отшатнувшись и потирая ушибленное место, он прищурился. И как не заметил барьера?!

Сколько Томас ни вглядывался, он не увидел ни отражений, ни пятнышка. Впереди – чистый воздух. И мужчина в белом даже не шевельнется, будто не замечает никого, ничего.

Вытянув руку, Томас, на этот раз медленнее, пошел вперед, пока наконец не наткнулся на стену невидимого… чего? Вроде бы стекло: гладкое, твердое и холодное. И абсолютно невидимое.