Бегущий в Лабиринте (Трилогия)

Томас снова вернулся к работе: выдергивал сорняки и считал минуты, когда сможет наконец-то покинуть Плантацию. Беспокойство Ньюта передалось и ему, поэтому время от времени юноша посматривал на Западные Ворота, выискивая глазами Алби и Минхо.

По словам Ньюта, они должны были вернуться к полудню. Этого времени как раз хватало, чтобы найти мертвого гривера, осмотреть его и вернуться. Волнение Ньюта было объяснимо. Когда Чак предположил, что ребята, возможно, потеряли счет времени и изучают гривера в свое удовольствие, Ньют одарил мальчишку таким испепеляющим взглядом, что если бы Чак в буквальном смысле загорелся, Томас ничуть бы не удивился. Но больше всего Томаса поразило другое: когда он спросил, почему бы Ньюту просто не взять несколько человек, чтобы попытаться отыскать друзей в Лабиринте, лицо парня перекосил ужас – щеки ввалились, потемнели и приобрели землистый оттенок. Однако он мгновенно совладал с эмоциями и спокойно объяснил, что спасательные экспедиции запрещены строго-настрого – чтобы не потерять еще большее количество людей. Однако Томас не сомневался: на лице Ньюта он уловил именно страх. Даже простое упоминание о Лабиринте приводило того в трепет.

Что бы с ним там ни произошло – возможно, именно в тех местах он и повредил лодыжку, – Ньют не мог вспоминать об этом без содрогания.

Томас постарался отбросить мысли о Лабиринте и сосредоточился на выдергивании сорняков.

Ужин прошел в гнетущей атмосфере: было очевидно – всем не до еды. Фрайпан и его помощники приготовили сытные блюда – вкуснейший бифштекс, картофельное пюре, фасоль и горячие рулеты. Томас уже убедился, что шутки относительно стряпни Фрайпана, в сущности, оставались только шутками: все уплетали его готовку за обе щеки, да еще и просили добавки. Но сегодня вечером глэйдеры сидели за столами с видом воскресших покойников, которым предоставили право поесть последний раз в жизни, прежде чем отправить в ад.

Бегуны вернулись в положенное время, и Томас с грустью наблюдал, как Ньют, уже не скрывая паники, отчаянно бегал от Ворот к Воротам, надеясь высмотреть Алби и Минхо. Но те так и не появились. Ньют велел глэйдерам не обращать на него внимания и продолжать спокойно есть, а сам остался поджидать пропавших товарищей. Никто ничего не сказал вслух, но Томас и сам понимал, что до закрытия Ворот оставались считаные минуты.

Глэйдеры последовали приказу Ньюта и неохотно ели. Томас сидел за столом у южной стены Хомстеда вместе с Чаком и Уинстоном. Он смог впихнуть в себя лишь несколько кусков пищи, после чего его терпение лопнуло.

– Я не могу просто сидеть и непонятно чего ждать, когда они застряли в Лабиринте, – сказал он и бросил вилку на тарелку. – Пойду к Ньюту.

С этими словами Томас встал и пошел к Воротам.

Разумеется, Чак увязался за ним.

Они нашли Ньюта около Западных Ворот. Он вышагивал взад-вперед, то и дело нервно запуская пальцы в волосы. Увидев подошедших ребят, Ньют вскинул голову.

– Куда они могли деться? – воскликнул он срывающимся высоким голосом.

Томас был растроган тем, что Ньют так беспокоился за Минхо и Алби, словно те были его родными.

– Почему бы не направить туда спасательную команду? – спросил он.

Ему казалось глупым просто сидеть здесь и переживать, когда они запросто могли выбраться в Лабиринт и найти

пропавших.

– Твою м… – начал было Ньют, но осекся. На секунду он закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Это невозможно. Понимаешь? Больше не будем об этом. Есть правила, и мы не можем их нарушать. Особенно теперь, когда Ворота вот-вот закроются.

– Но почему? – настаивал Томас, не понимая, отчего так упирается Ньют. – Если они там застрянут, их схватят гриверы! Разве мы не обязаны им помочь?

Ньют посмотрел на него в упор; его лицо было багровым от злости, а глаза буквально метали молнии.

– Заткнись, Шнурок! – рявкнул он, – Ты и недели тут не прожил! Ты что, считаешь, я не рискнул бы собственной жизнью, чтобы спасти этих болванов? Да я бы ни секунды не колебался!

– Нет… я… извини. Я не хотел… – Томас не знал, что сказать; ему лишь хотелось как-то помочь.

Лицо Ньюта смягчилось.

– До тебя никак не дойдет, Томми. Выход туда ночью равносилен самоубийству. Мы только потеряем еще больше людей. Если эти шанки не вернутся… – Он умолк, не решаясь произнести то, что все и так понимали. – Они оба дали клятву, как и я в свое время. Как все мы. На твоем первом Совете, когда тебя окончательно припишут к какому-нибудь куратору, тебе тоже придется поклясться: никогда не выходить в Лабиринт ночью. Ни за что на свете, ни при каких обстоятельствах.

Томас поглядел на Чака: лицо того было не менее бледным, чем у Ньюта.

– Ньют этого не скажет, – произнес мальчик, – поэтому скажу я. Раз Алби с Минхо не возвращаются, значит, они погибли. Минхо слишком умен, чтобы заблудиться. Это невозможно. Они мертвы.

Ньют ничего не ответил. Чак повернулся и с поникшей головой побрел к Хомстеду. Мертвы? – подумал Томас. Положение казалось настолько тяжелым, что он не знал, как реагировать. В душе была лишь пустота.