Бей первым

О чём это я сейчас? Ах да, любуясь видом реки, удачное место у харчевни было, мало того что тут склон имелся, так ещё и стояла та на небольшом холме, я не забывал отслеживать всё, что происходит вокруг. Поэтому когда из-за конюшни появился уже знакомый мальчишка, он явно сын кого-то из прислуги, выполняет мелкие работы и роль проводника, как для меня было, когда тот водил к речке. Сказал ему вести на песчаный пляж, где людей поменьше, и провёл, молодец. Сейчас тот, держа нечто на сгибе локтя, изредка оглядываясь, направился куда-то за харчевню, похоже к заднему входу в здание, где находился выход из кухни. По нежному, бережливому отношению к ноше, нёс он что-то живое, котёнка или щенка. И, видимо, хотел покормить. Река меня уже перестала интересовать, поэтому, спустившись по ступенькам, мельком глянул, как к харчевне подъезжает очередной караван, сворачивая к конюшне и навесам, в этот раз большой, из полутора десятка повозок, и направился следом за парнишкой. Солнце уже заходило, но было ещё достаточно светло. Стащить что на кухне у него не получилось, и он был прогнан с криком, так что понурив голову, поглаживая нечто на руке, направился обратно. Присмотревшись к ноше, я его позвал:

– Первуш! Подойди ко мне.

Голос надрывать пришлось не сильно, конечно от каравана шума хватало, но не такого и серьёзного для напряжения связок. Услышав, парень сменил маршрут и подошёл, с надеждой глядя на меня. Я же с интересом посмотрел на щеночка, что он держал, ну да, так и есть, правильно рассмотрел. Маленький совсем щенок, можно сказать новорождённый, двух цветов, белый с рыжим. Глаза ещё не открылись, и тот жадно тыкался влажным носом в руки мальчишки. Погладив щеночка по шее, отчего тот заскулил и стал вынюхивать, кто ещё появился в его пока ещё маленьком мирке, и захныкал под моё хмыканье.

– Голодный, – скорее утверждал я, чем спрашивал. – Откуда он у тебя?

– Мамку их вчера убили…

Выяснилось, что боевой холоп местного боярина кнутом спину псине сломал, когда она бросилась под копыта, гавкая. Коней вспугнула.

– Хорошая собака была? – продолжая поглаживать щенка и дав ему понюхать мою ладонь, продолжал я задавать вопросы.

– Да, – кивнул тот, и глаза его повлажнели, шмыгнув носом, пояснил: – Она несколько раз о ворогах предупреждала. А лает только на плохих.

– Большая или маленькая была? Щенки какими будут?

– Маленькая была, её шавкой называли. А отец щеночков пёс старого Димитра, он сапожником был, сейчас сын его семью кормит.

– Ответы, достойные взрослого мужа, – улыбнулся я тому, как он серьёзно и обстоятельно отвечал мне, изредка задумываясь, как построить фразы. На самом деле молодец. – Они со вчерашнего дня не едят?

– Да. Я и молоком пытался, и разжёванным хлебом, даже мясо давал, – вздохнул тот.

– Маленькие они для этого, – пояснил я. – Нужно тонкую тряпицу, очень тонкую, макать её в плошку с молоком и давать сосать, по-другому они пока не могут. Сколько щенкам?

– Седмица уже.

– Семь дней, значит? Маленькие совсем. Я тут одного щенка вижу, кобелёк кажется, а остальные где? Сколько их?

– Ещё столько, – показал тот мне на пальцах. Двое, значит.

– Хм, вот как? Знаешь, Первуша, я вот что решил. Заберу я их себе. Отдашь?

– То не мои, хозяина щенки. Только он на них рукой махнул. Берите так.

– Так нельзя. Держи полушку. А теперь принеси ко мне в номер двух других.

– Я быстро.

С осторожностью и нежностью передав мне щенка, тот со всех ног рванул за остальными, а я, положив щенка на сгиб руки, вернулся в трактир, велев хозяину харчевни доставить мне в номер стакан коровьего молока, желательно парного. А тряпица у меня есть, три платка прикупил, два носовых, один головной зелёного цвета, я планировал сделать из него бандану. Вещь нужная, пот на глаза не стекает во время тренировок, и один из носовых платков был из очень тонкого льняного полотна. Должен подойти.

Когда в дверь протиснулся Первуша, я уже кормил кобелька, только-только начал. Слуга принёс стакан парного молока, видимо сам доил, следы молока на руках и навоз на сапогах, когда тот пришёл. На сгибах рук Первуши было ещё два щенка, той же светлой масти, хотя у девочки были ещё коричневые пятна. Давненько я трёхцветных собак не видел, котов доводилось, хотя это тоже редкость, а вот собак ещё большая редкость. Второй кобелёк был бело-коричневого окраса. Оба щенка изрядно скулили, видимо были сильно голодны, а тут почуяли знакомый запах. Но это и понятно, вон как их братишка с жадностью на кончик платка набрасывался, высасывая молоко из платка. При этом толком ходить не умел, приходилось его придерживать, занимаясь кормлением. Первуша остаться не мог, пока тот за оставшимися щенками бегал, ему успели какую-то работу найти, так что, передав щенков мне и убедившись, что дело у меня идёт как надо, он сразу же убежал.