Бей первым

– А что я? У меня дела в Москве, в Коломне я жить не буду. Так что, думаю, через несколько дней расстанемся. Но вы не волнуйтесь, деньги на содержание я буду вам высылать, да и сам навещать тоже буду. Тем более до Москвы не так и далеко, дня три караваном, купите место, приедете, навестите меня, тоже не трудно. Только зимой езжайте, летом я обычно планирую бывать в других местах, и дома меня будет не застать. Это лето тоже.

– Вот, значит, как, – посмотрев прямо в глаза, проговорила она. – Не хочешь с семьёй остаться?

– Я вам предлагал своё решение этой проблемы, сами отказались, я не принуждал. Решение вы должны были принять сами, – тут я заметил Настю, что выбегала из конюшни, и подозвал её. – Держи пару монет, беги на торг, вроде тот должен работать, купи листы бумаги, если нет, берестяной коры для написания грамотки, чернил возьми. Ну, и сладкого себе что.

– Ага, – довольно кивнула та и убежала. Калитку оставила открытой, и сразу зашли соседи, что открыли ворота. Это они за столами пришли, увозить будут.

– Идём в дом.

Я сопроводил мать Тита в дом и указал на отобранные куны для оплаты долга. Отец Тита брал четыре куны серебром, одну за это время Ольга Петровна выплатить смогла, осталось три. Вот на столике и лежало три куны. Ольга Петровна тут же убрала их в один из сундуков, чтобы на виду не лежали. Вся остальная добыча лежала у меня в комнате в сундуке. Вот что мне не нравится на Руси, так это то, что тут по сути нет кроватей как таковых. Есть полати, скамейки или сундуки с плоскими крышками. Кстати, мы с Даниилом прошлую ночь как раз на этом сундуке и спали, еле уместились. А так ставят две скамейки, тюфяк сверху, подушку, и спят, укрываясь одеялом. Ещё что-то вроде нар на постоялых дворах имелось. Мои ветераны, что спали в избе для слуг моего дома в Москве, спали на полатях, как и другие слуги, там хотя бы всё оборудовано было. У себя дома в спальне я себе нормальную кровать закажу, двуспальную. Интересно, а где князь Вознесенский спит с женой? Тоже на сундуках? Не удивлюсь. А что, поставили четыре вместе, вот тебе и готова двуспальная кровать. Вполне в духе времени.

Сам я, когда проследил за выносом столов и лавок со двора, также некоторые забирали посуду и горшки с кухни, там Ольга Петровна командовала и отслеживала всё, то, встретив вернувшуюся с покупками Настю, забрал у неё всё, что она смогла найти. А тут как раз и купец подкатил, телега с его домочадцами была, и три дружинника местных. У одного лицо знакомое, вчера на поминках был, да и заметно, что опухло, тот сводного брата потерял, пил горькую, а сегодня, видимо, его дежурство, или поменялось у них что с этим пожаром. Вошли те в ворота на двор как хозяева, и телега въехала, а тут уже и я ждал. Купец сразу предъявил обоих видаков, и я легко признал долг. Ольга Петровна, уже стоявшая наготове, при всех вынесла серебряные куны и вручила их купцу, который явно выглядел обескураженным. Я тут же составил договор возвращения долга, и видаки подтвердили. Можно и так, на словах, вон сколько свидетелей, но я хотел подстраховаться. Однако больше поразил. Тит писать не умел, а я своими способностями изумил не только соседей, но и Михайловых. Смотрели на меня такими большими глазами.

Купцу делать нечего, долг стребовал, дом не продаётся, поэтому убрался восвояси. А дружинников мы пригласили подлечиться, у нас осталось после вчерашнего, на что те легко согласились. Их взяли как представителей власти, чтобы всё по закону было при взыскании долга, да вот не пригодились. Ну, а дальше я уж больно устал и отправился к себе отсыпаться, Ольга Петровна и так знала, что делать. Кстати, получив у меня изрядно меди и других монет, куны и гривны я пока не трогал, она пробежалась по соседям. Оказалось, она не только была купцу должна, то тут занимала, то там, чтобы семью прокормить, так и набралось, однако и тут она все долги закрыла. Осталась ещё солидная сумма, но потратить решили завтра, заперли ворота и тоже отправились спать, хотя только-только вечерело. Все устали.

* * *

Весело насвистывая, я покачивался в седле Ворона. Коломна уже скрылась за горизонтом, и вот наступило время моего возвращения домой, в Москву. Михайловы всё же не поехали со мной, может, малые и хотели, но Ольга Петровна проявила неожиданную твёрдость характера, и они остались. Шесть дней я прожил ещё в Коломне после того пожара, что внезапно вспыхнул там и где погибло одиннадцать человек, сейчас там шла активная стройка. Я всех погорельцев обошёл, серебро давал, многие, кто из соседей уцелели, им помогали, а я-то вину за собой чувствовал, так что с моей стороны была серьёзная поддержка, пусть по одной монете всем досталось, ну кроме наследников постоялого двора, однако серебро. Хотя бы чувство вины приглушил, а со временем оно совсем истаяло.