Бей первым

Подождав до полуночи, когда точно все лягут спать, я покинул сеновал, потрепав по холке одного из подскочивших псов, нападать тот не стал, обнюхал да убежал, а я, открыв калитку, осмотрелся. На перекрёстках всё так же засеки и костры, где грелись московские ратники. Да, разведка себя не оправдала, уйти не получится. Закрыв калитку и задвинув засов, я пробежался до ледника, стараясь осторожно ступать рядом с воинской избой, где спали боевые холопы боярина в количестве десятка голов, открыл тяжёлую дверь и спустился вниз. Сразу срезал пласт копчёного мяса с окорока и стал жадно жевать. А тут до меня кто-то срезал, в глаза не должно броситься. Осмотрев разные горшки и свёртки, нашёл несколько, лежавших горкой, с солёным салом. Вот два небольших, по кило каждый, и прибрал. Сала много было, завёрнутого в холщовую материю, это считать нужно, чтобы понять, что имеется пропажа. Также я прихватил горшочек с конопляным маслом, их тут тоже хватало, это для выживания в лесу, для готовки. Такое конопляное масло сейчас в рационе славян что подсолнечное в будущем, а семечки, из которого также выжимают это масло, жарятся и употребляются как обычные семечки подсолнуха. Я пробовал, ничего так, непривычно, но вкусно. На обратном пути срезав ещё пласт мяса, я вышел наружу с добычей, мясо кинул подбежавшему псу, что сразу завилял хвостом, слопав подачку, а я отнёс добычу к лестнице на второй этаж сеновала и поднял наверх. Убирать в нору не стал, у проёма оставил, и в этот раз направился к кухне, нужно там поискать что съестное. Главное, дверь чёрного входа открыть. Думаю, смогу, но делать нужно всё тихо, не хочу, чтобы меня обнаружили.

* * *

Проснулся я от шебуршения внизу и чьих-то возгласов с покашливанием. Тут ещё лошадь всхрапнула. Стараясь не шуметь, я откинул полу шубы и одеяла, которым завернул ноги, и, выбравшись наружу на руках, почти не шурша сеном, подкрался к люку вниз. Крышки тут не было, открытый, и осторожно посмотрел, что происходит внизу. Оказалось, невысокий мужичок с забавной подпрыгивающей походкой седлал лошадь в сани, что находились внизу. Этого мужичка я помнил, за вчерашний день, пока князя караулил, успел всех их изучить, и точно знал, что тот работал истопником в доме, чего это его заставляют лошадь седлать? Вроде конюх этим заниматься должен. Тут стало понятно, зачем его напрягли в работе, в сарай забежал пострелёнок лет восьми, я едва успел отшатнуться, а то он мою голову мог от входа заметить, с той стороны её видно было, и воскликнул звонким голосом:

– Дядь Тимоха, там тётка Лукерья велела передать, чтобы ты поленья брал не у лавочника Буда, у него гнильё, а бери берёзу у плотника Полякова.

– Сам знаю, – буркнул тот недовольно.

Однако мальчишка ещё не закончил.

– А ещё она сказала, чтобы не пил хлебного вина. В этот раз боярин точно высечет.

– Брысь, – топнул тот ногой, и парень выметнулся из сарая.

Я же, лёжа на спине у люка, невольно растянул губы в улыбке, вот он мой шанс не только это подворье покинуть незаметно, но, возможно, и сам город. Да это просто отличный шанс, что давался мне судьбой. Одна створка ворот сарая была полуоткрыта, через неё истопник, видимо, и завёл лошадь да парнишка забегал, вторая закрыта, так что что происходит в сарае, дворня снаружи фактически рассмотреть не сможет, а тот пока ещё лошадью занимался, застёгивая последние элементы упряжи. Этот шанс я не стал упускать. Мягко спрыгнул сверху, перекатом уходя к истопнику, и не успел тот обернуться на шорох, говоря:

– Опять ты?.. – как я приласкал его рукояткой боевого ножа по затылку.

Удар смягчила шапка, но не защитила хозяина, тот осел, потеряв сознание. Отлично, убивать его я не хотел, другая идея возникла на его счёт, и мне не нужны следы на его теле, синяки да шишки, так что, подхватив его под мышки, я потащил его волоком и уложил в сани. Тот причмокнул в отрубе, но пока так и не очнулся, вроде крепко я его приложил. Дальше сделал так: раздел его, сам разделся, и надел на себя его одежду. В общем, мы поменялись ею. А что, роста мы схожего, очертания фигуры скрадывает зимняя одежда, имитировать его походку я смогу, думаю, сумею уехать неопознанным. Я ещё и платок навяжу на лицо, как будто от морозного ветра защищаюсь. Многие так делали, а в пути вырезали из коры маску и ехали в ней, чтобы лицо не поморозить на ветру. Ещё узкие щели в маске защищали глаза от слепящего снега.