Бей в кость

Со стороны завода, за все время сидения в кустах, долетело лишь несколько автоматных и пулеметных очередей, а затем стало почти тихо, только урчали насосы да что-то шипело. Но в гот самый момент, когда они подбежали к навесу, где стояли три «ГАЗ-69» с «ДШК» и три «УАЗ-469» с безоткатками, на заводе, там, где светились огоньки на крекинг-колонне, блеснула ярко-оранжевая вспышка… Бу-бух! Колонна словно бы подпрыгнула, а затем, с шелестом рассекая воздух, завалилась куда-то в переплетение трубопроводов неясно освещенного пламенем горящего штаба и забора. Лязг и бряк этого падения потонул в гулком хлопке. Аж полнеба осветилось заревом, и черно-оранжевый вихрь пламени от запылавших нефтепродуктов взвился метров на двадцать. Жаркая волна разогретого воздуха с запахом нефтяной копоти накатила на «блокировщиков» со спины. Бу-бух!

— новая вспышка полыхнула подальше от дороги, вероятно, на насосной нефтеперекачивающей станции, и там тоже забушевал факел пламени, только малость поменьше. Бу-бух, бу-бух! — сразу два взрыва подряд грохнули на нефтяных баках.

Там так заполыхало, что наверняка из Редонду-Гонсалвиша можно было зарево увидеть.

— Король взрывотехники, страшный прапорщик Еремин! — прокомментировал Глеб. — Слабонервных просят не писать в штаны.!

— На фига мы только ГВЭПы уродовали? — печально вздохнул Лопухин. — Пять ударов головой прапорщика — и эффект аналогичный.

Пожарчик в расположении уже почти полностью истребленного батальона казался по сравнении с этим заводским катаклизмом сущей ерундой, однако огонь вот-вот мог перекинуться на здешние склады. Портянки и табуретки, рис и макароны не очень волновали, но вот ГСМ и артиллерийский склад — это не шуточки. Если начнут рваться и разлетаться во все стороны 100-чиллиметровые снаряды к танковым пушкам, 82-миллиметро-le мины и реактивные выстрелы «СПГ-9» и «РПГ-7» — никто не только никакой техники не выведет, но и самим отсюда не Уйти. Это даже Тарану было ясно.

Поэтому у него появилось такое ощущение, что надо не технику выводить, а драпать обратно на высотку 347 и чесать оттуда по всем этим тропам к перевалу, а то и дальше, на плато, потому что хорошо взорвавшиеся снаряды запросто перелетят через эту самую высотку и еще наделают шороху контрреволюционным жителям деревни Маламбе… Идея о необходимости драпа Тарана очень сильно увлекла. Он даже как-то позабыл, что придется еще в одном номере программы выступать — выполнять специальную задачу, о которой Болт до сих пор ничего толком не говорил.

Однако команданте Луиш, хоть и не читал, должно быть, великого писателя Н.В. Гоголя, тоже не хотел, чтоб «и люлька (в смысле недобитая техника.) досталась бы вражьим ляхам», иначе говоря, нехорошему и контрреволюционному племени майомбе. Правда, поначалу его действия показались Тарану очень странными. Вместо того чтоб, как предлагал старый угонщик Гусь, выворачивать из старосоветских джипов провода зажигания и соединять напрямую, он рванул к какой-то глинобитной клетушке, стоявшей где-то в середине навеса, одним ударом каблука своротил с петель дощатую дверцу и вломился внутрь. Еще через пару секунд он с ревом выкинул оттуда какого-то тощего, насмерть перепуганного солдатика-карвальевца,азатем,издаваявсякиемалопонятные «барбарамей-кергуду» на языке племени майомбе, перевернул визжащего негритенка вниз головой и стал трясти. Тряс, правда, недолго, потому что уже на третьей секунде из кармана у карвальевца выпала связка ключей.

— Разбирай! — прорычал команданте, отшвыривая карвальевца в сторону. — Заводи, и быстро — на ГСМ и артиллерийский! Заправляйтесь под завязку! Патроны, снаряды — все, что влезет!

Сам он, в то время как Гусь, Гребешок, Агафон, Налим и Глеб разбирались, какой ключ от чего, позабыв отдать какую-либо команду Тарану с Ваней, Васей и Лузой, помчался к танкам.

Это было еще одно не очень понятное для Тарана действие. Правда, разбираться, отчего да почему, оказалось некогда. С высотки 347, той самой, куда Таран еще несколько минут назад мечтал удрать, сквозь гул пламени и грохот взрывов на заводской территории послышался шум и галдеж, через заросли замерцала цепочка огней. Не иначе, жители нехорошей деревни Маламбе, услышав все эти бубухи и шандарахи за горкой, собрали по тревоге отряд самообороны и подняли в ружье весь доблестный гарнизон из десяти человек во главе с сержантом. Возможно, что и здесь, в Лубангу, тоже имелось свое народное ополчение которое, оправившись от шока и грохота, похватало «калаши» — обрезы, а затем ринулось мстить поганым и к тому же белым наемникам.