Бейкер-стрит и окрестности

Большинство действовавших в рассказах полицейских принадлежали именно к уголовной полиции. И инспектор Лестрейд, и Грегсон, и Грегори, и Этелни Джонс — все они были детектив-инспекторами из Центрального управления Департамента уголовных расследований Скотланд-Ярда. Холмс застал департамент уже после его преобразования в апреле 1878 из-за уже упоминавшегося скандального дела о коррупции. Возглавлялся он одним из помощников комиссара, которых за время карьеры Холмса было пятеро: Чарльз Винсент (1878–84), Джеймс Монро (1884–88), д-р Роберт Андерсон (1888–1901), Эдуард Хенри (1901–03) и Мелвилл Макнотен (1903–13). Именно Роберт Андерсон, бывший также известным теологом-миллинеаристом и удачливым борцом с ирландскими террористами в начале своей карьеры, написал статью о Холмсе с точки зрения полицейского.

Непосредственно работой детективов руководил главный констебль. В его подчинении были старший суперинтендант, три старших инспектора, два десятка инспекторов, детектив-сержанты и детектив-констебли. Находясь при центральном управлении Столичной полиции, Департамент занимался особо важными делами, при необходимости не ограничиваясь пределами Столичного округа, но и распространяя свою деятельность на всю территорию Великобритании. Однако большую часть розыскной деятельности осуществляли отделы уголовного розыска, имевшиеся при каждом дивизионе и возглавлявшиеся офицерами в должности местных инспекторов (Local Inspector). В штате этих отделов были детективы-сержанты и детективы-констебли (всего в дивизионных отделах было около 175 инспекторов и сержантов, а на дежурстве находилось 80 патрулей). Всякой уголовщиной, от краж до убийств, всегда начинали заниматься дивизионные отделы уголовного розыска, и только в особых случаях к ним на помощь приходили коллеги из центрального управления. Конан Дойл слабо разбирался в таких тонкостях. Обычно Шерлок Холмс имел дело с офицерами из Центрального управления, а в рассказах, где действуют местные инспекторы, они скорее принадлежат к линейной полиции, чем к детективному отделу дивизиона (например, полицейский инспектор Ланнер в «Постоянном пациенте»).

Констебль Х24, пьяный и ни на что не способный, может только дуть в свисток, призывая на помощь. Рисунок из журнала «Punch». 1892

Жалование в уголовной полиции было выше, чем в линейной (и это служило причиной антагонизма между обычными полицейскими и детективами), но туда не так легко было попасть. Требовалась рекомендация суперинтенданта, подтверждавшая, что соискатель действительно имеет способности к сыскной работе и показал себя в ней во время службы обычным полицейским констеблем в течение не менее чем двух лет. Если для поступления на службу в Столичную полицию требовался рост 5 футов 8 дюймов (172 см), в 1872 году снизившийся до 169 см, то при приеме на розыскную службу минимальный рост кандидата составлял 5 футов 7 дюймов — т. е. около 170 см, что было непреодолимым препятствием для многих, могших стать талантливыми сыщиками. Самым низкорослым детективом во времена Холмса был инспектор Эдмунд Рид из Эйч-дивизиона (Уайтчепл), имея только 165 см роста. Инспектор Лестрейд тоже был невелик ростом: возможно, его, как и Рида, взяли по личному разрешению министра внутренних дел.

В отличие от своих континентальных коллег, британские детективы были опутаны массой формальностей, мешавших работе (в мемуарах они постоянно жаловались на это и завидовали французам и русским, особенно в случаях, когда формальности не давали раскрыть дело или довести его до суда). Так, арест за серьезные преступления с дальнейшим содержанием под стражей мог быть произведен только по ордеру, выданному судьей; если полиция арестовывала человека по подозрению, она обязана была выдвинуть обвинение и отпустить его под залог, либо представить его в течение суток в суд упрощенного судопроизводства, либо в крайнем случае в ближайший доступный суд. Если это не удавалось сделать, полиция должна была отпустить подозреваемого под полицейский залог, обычно на семь дней, пока она готовила дело, собирала свидетельства и выдвигала обвинение. Существовала также масса сложностей и в обычной сыскной работе. Так, например, чтобы приехать из Лондона в Баскервиль-Холл, инспектор Лестрейд обязан был получить письменное разрешение от комиссара на эту поездку (более всего на расходование казенных денег). Даже для того, чтобы проследить за подозреваемым, едущим, скажем, на конке, и не платить за такую поездку из собственного кармана, детектив обязан был предварительно (!) получить разрешение на трату казенных средств от комиссара. Впрочем, самому комиссару было ненамного легче: поскольку казначей полиции числился не по полиции, а по Министерству внутренних дел, комиссару приходилось писать объяснительные казначею на расходование денег даже при покупке чернил.