Бехтерев

Летом 1913 года Бехтерев позировал Репину в его мастерской. Во время сеансов обычно присутствовал молодой тогда писатель К. И. Чуковский. По просьбе Репина он «будоражил и тормошил тех людей, что позировали ему для портретов». Как впоследствии вспоминал Чуковский, «в большинстве случаев эти люди, особенно если они были стары, очень скоро утомлялись. Иные через час, а иные и ранее обмякали, обвисали, начинали сутулиться, и, главное, у всех у них потухали глаза. Академик Бехтерев, тучный старик с нависшими, дремучими бровями, всегда производивший впечатление сонного, во время одного сеанса заснул окончательно (он приехал в «Пенаты» смертельно усталым), и Репин на цыпочках отошел от него, чтобы не мешать ему выспаться». 56-летний академик юному писателю казался стариком. Он действительно с трудом переносил сеансы позирования: приезжал он обычно после многотрудных дел, измученным и усталым. А тут еще непривычная бездеятельная неподвижность. Чтобы развлечь ученого, Чуковский заводил с ним разговоры, чаще всего о гипнозе, бывшем тогда модной темой. А уж кому-кому, как не Бехтереву, доподлинно было известно, что истинно, а что ложно в этом занимавшем всех явлении.

Портрет Бехтерева Репин написал летом 1913 года. Его приобрел Румянцевский музей. Ныне же он хранится в Ленинграде в фондах Русского музея. А авторская копия портрета вскоре украсила петербургскую квартиру Владимира Михайловича.

В быту Бехтерев был нетребователен и неприхотлив. Однако он счел нужным обзавестись еще диковинным в то время видом транспорта — автомобилем, который давал возможность существенно экономить время при разъездах по городу. Поначалу машину водил нанятый шофер. Позже ученый ездил сам, притом довольно лихо.

В 1912 году у Бехтерева созрело решение о строительстве собственного дома в Петербурге. Казенная квартира в здании Психиатрической клиники Военно-медицинской академии, которую он занимал с 1893 года, стала для семьи тесноватой. Но, главное, в 1913 году заканчивалось второе дополнительное пятилетие службы Бехтерева после полагавшихся 25 лет, которые истекли еще в 1903 году, а при складывающихся отношениях с военным министром и администрацией академии не было никакой уверенности в том, что он будет оставлен в должности руководителя кафедры и клиники. Новый дом для семьи Бехтерева строился по проекту архитектора Мельцера неподалеку от дома академика Данилевского, на окраине города — на Каменном острове. К осени 1913 года строительство завершилось, и это оказалось весьма кстати. Как только истекло пять лет после последнего приказа о продлении службы Бехтерева в военном ведомстве, он получил предписание начальника Военно-медицинской академии Маковцева — «всеподданнейшее прошение об отчислении… от должности ординарного профессора академии». Это было 4 сентября 1913 года, а через пять дней Маковцев прислал Бехтереву настоятельное напоминание об этом.

Требуемый рапорт Бехтеревым был подан, и вскоре последовало официальное сообщение о том, что «заслуженный ординарный профессор Военно-медицинской академии, совещательный член Медицинского совета министерства внутренних дел и Военно-санитарного ученого комитета, ординарный профессор Санкт-Петербургского женского медицинского института и член Совета дома призрения душевнобольных, учрежденного императором Александром III, академик, тайный советник Бехтерев отчисляется от должности ординарного профессора академии за выслугой лет, с оставлением в прочих занимаемых должностях и званиях».

Последние слова сообщения — об отстранении Бехтерева от должности профессора и «оставлении» в прочих — оказались лицемерными. Министр Кассо, который давно уже «точил зубы» на Бехтерева, известил Совет Психоневрологического института о том, что он «не считает возможным» утвердить повторно избранного президентом института Бехтерева в этой должности. В связи с этим в журнале «Русский врач» тогда писали: «Можно ли себе представить Психоневрологический институт — воплощение мысли и энергии Бехтерева отставленным от творца своего, от души своей! Все знают, что профессор Бехтерев не только идейный, но и фактический создатель института, что построение этого института, стоившее Бехтереву гигантского труда, было возможно только при его выдающемся авторитете ученого и общественного деятеля, что он, В. М. Бехтерев, создал нечто великое из ничего». Почти одновременно Кассо не утвердил Бехтерева и в должности заведующего кафедрой психиатрии и невропатологии Женского медицинского института, на которую он незадолго до того был переизбран.