Бехтерев

В 1887 году министр народного просвещения Делянов подписал распоряжение, ставшее известным как «циркуляр о кухаркиных детях», запрещавший принимать в гимназии «детей кучеров, лакеев, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей». Так как в университеты принимались только лица, окончившие гимназии, то циркуляр делал университетское образование практически недоступным для выходцев из народа, а университеты становились фактически привилегированными учебными заведениями. Это обстоятельство, а также нагнетание в университетах чиновничье-полицейских порядков вызывали возмущение студенческой молодежи. В Казани 5 ноября 1887 года студенты бойкотировали традиционный торжественный акт. Особенно же активно повели себя их московские коллеги, выступившие с требованием о демократизации университетских порядков. В результате университет был закрыт, среди студентов проведены аресты.

28 ноября о событиях в Московском университете стало известно казанским студентам. 1 декабря на квартире студента Ветеринарного института А. Скворцова собрались представители студенческих землячеств. Они решили провести совместную сходку студентов университета и Ветеринарного института, составили тексты прокламаций и петиции, адресованной правительству.

4 декабря с утра из рук в руки стала распространяться отпечатанная на гектографе прокламация. В ней говорилось: «Казанские студенты! Неужели мы не встанем на защиту попранных прав наших университетов, неужели мы не выразим нашего протеста перед разыгравшейся во всю ширь реакцией?» Прокламация заканчивалась призывом к открытому протесту. Как писал позже в своих мемуарах один из свидетелей этих событий, студенческие беспорядки «в тот день начались самым буйным и неистовым взрывом». Большая группа молодых людей двинулась на сходку в Актовый зал университета. Закрытые на ключ двери распахнулись под напором толпы, и когда студенты уже начали сходку, явился ненавистный инспектор Потапов. Он стал требовать, чтобы студенты «очистили помещение», и при этом одного из них схватил за руку. Тогда студент Алексеев нанес ему звонкую пощечину. «Рубикон» был перейден. Представитель власти подвергся «оскорблению действием» и был выдворен из зала. После этого бунтари потребовали для объяснений ректора.

Испуганный происходящим, ректор университета профессор Н. А. Кремлев стал уговаривать студентов прекратить беспорядки и разойтись по домам. Вместо этого ему вручили петицию, адресованную министру просвещения. В ней говорилось: «Собрало нас сюда не что иное, как сознание невозможности тех условий, в которые поставлена русская жизнь вообще и студенческая в частности, а также желание обратить внимание общества на эти условия и предъявить правительству нижеследующие требования…» Студенческая сходка продолжалась около четырех часов.

После сходки 99 человек подали ректору заявление об уходе из университета и среди них — студент первого курса юридического факультета Владимир Ульянов. В ночь на 5 декабря арестовали многих из активных участников сходки. Вскоре последовал приказ об исключении их из университета и немедленной высылке из города.

5 декабря Казанский университет был временно закрыт. Отъезд исключенных студентов сопровождался митингами и демонстрациями. В изданной в связи с этим прокламации от имени ссылаемых говорилось: «Мы уезжаем из Казани с глубокой верой в правоту нашего дела», остающиеся призывались продолжать борьбу за демократизацию университетской жизни. Занятия в университете возобновились лишь через два месяца.

Многие профессора и преподаватели относились тогда к студентам сочувственно. Бехтерев, который сам в недавнем прошлом принимал активное участие в демократических выступлениях, всегда охотно предоставлял студентам для сходок аудитории в подчиненных ему учреждениях. Одного из активных участников революционного движения казанских студентов, П. А. Останкова, он привлек к активной работе на своей кафедре сразу же после его освобождения от ареста, а в последующем сделал его одним из своих ближайших учеников и помощников. Когда инспектор Казанского университета потребовал от профессоров сведения о студентах, отсутствовавших на лекциях в день студенческой сходки 4 декабря, Бехтерев, которому в тот день впервые пришлось читать лекцию в полупустой аудитории, официально сообщил, что у него на лекции присутствовали все.