Бехтерев

Сеченов к тому времени экспериментально доказал наличие в головном мозге лягушки центров, обеспечивающих торможение двигательных реакций, и назвал их задерживающими центрами мозга. Его работы, однако, встретили возражение немецких физиологов. Возникла научная дискуссия. И в этот период студент Пашутин сумел поставить опыт, позволивший получить веские дополнительные аргументы в пользу высказанных ранее Сеченовым суждений. Тогда по предложению Сеченова была издана брошюра «Новые опыты над головным и спинным мозгом лягушки профессора Сеченова и студента Пашутина», в которой давалось подробное описание экспериментов, подтверждающих наличие в мозгу задерживающих центров. Эту брошюру Сеченов перевел на немецкий язык и вскоре издал в Берлине. Она обеспечила всеобщее признание его открытия.

Когда Пашутин окончил академию, он, как позднее и Бехтерев, был оставлен при ней в институте усовершенствования. Сеченов тогда оказался в годичной заграничной командировке. Молодой ученый стал работать в терапевтической клинике Боткина и в лабораториях химика Зинина, а затем возобновил занятия у Сеченова. Итогом проведенных им на разных кафедрах исследований явилась комплексная работа о ферментативных процессах в пищеварительном тракте, принесшая ему степень доктора медицины.

В 1874 году по настоянию физиолога Данилевского Пашутин был приглашен в Казанский университет на кафедру общей патологии. Ранее такие кафедры обычно возглавляли морфологи. Пашутин был первым патологом-физиологом, и потому с его именем оказалось связано создание, по сути дела, новой дисциплины — патологической физиологии (в настоящее время она является одной из основополагающих дисциплин в медицинских вузах. — А. Н.

). В Казани Пашутин создал лабораторию экспериментальной патологии. Он написал книгу «Лекции по общей патологии (патологической физиологии), читанные студентам Императорского Казанского университета», изданную в 1879 году.

Через год Пашутина избрали на кафедру общей патологии Медико-хирургической академии, и вскоре он коренным образом изменил характер ее работы: почетное место в ней занял эксперимент, а физиология стала фундаментом изучения патологии. Именно такой подход стал преобладающим для подобных же кафедр, вскоре учрежденных на всех медицинских факультетах университетов. Многие из них возглавили ученики Пашутина.

Став в 1885 году ученым секретарем Конференции академии, Пашутин во многом содействовал постепенному исправлению ошибок, допущенных при реорганизации академиии в закрытое учебное заведение с 3-годичным сроком обучения в соответствии с «Временным положением» от 1881 года. Студенты университетов переводились в академию неохотно. Пришлось создавать подготовительный курс, сначала один, а потом и второй; при этом стали восстанавливаться ранее ликвидированные общеобразовательные кафедры, необходимые для подготовки студентов к освоению специальных медицинских дисциплин.

После опубликования в 1884 году нового университетского устава Конференция приступила к разработке соответствующего документа для Военно-медицинской академии. Готовился он более пяти лет и был наконец утвержден в 1890 году. В том же году начальником академии стал Пашутин, зарекомендовавший себя энергичным, деловым человеком, прекрасным администратором. К тому же в отличие от своего предшественника Быкова он был признанным, авторитетным ученым.

Годом раньше Пашутин вошел в состав Медицинского совета при министерстве внутренних дел. По статье 386 действовавшего тогда «Свода законов» Медицинский совет являлся «высшим в государстве врачебно-ученым, врачебно-полицейским и врачебно-судебным местом». Исполнительным органом управления здравоохранением считался также входивший в состав министерства внутренних дел Медицинский департамент. С 1889 года им руководил отозванный из Казани Л. Ф. Рагозин. Пашутин и Рагозин по положению входили также в состав Военно-медицинского ученого комитета. Они содействовали назначению Бехтерева профессором Военно-медицинской академии, так как ценили в нем крупного ученого и организатора. Рагозина, кроме того, с Бехтеревым связывало старое чувство товарищества.

Основными сотрудниками Бехтерева на кафедре и в клинике оказались старший врач А. Ф. Эрлицкий и младшие врачи Б. В. Томашевский и П. Я. Розенбах, заместивший в 1885 году уезжавшего в Казань Бехтерева. Все они имели степень доктора медицины, ученое звание приват-доцента и участвовали в педагогическом процессе. Кроме того, при кафедре состояли приват-доценты без штатной должности: С. И. Данилло и Л. В. Блюминау. Приват-доцентов без должности разрешалось привлекать к преподаванию, но оплата им производилась лишь за фактически затраченное при этом время. Они составляли резерв для занятия штатных должностей в академии и в университетах.