Белая акула

На самом мысу Чейс встретился с Максом, и несколько мгновений они смотрели на восход, а потом повернули назад. Макс двигался перед отцом зигзагами, как тральщик; они бежали по узким боковым улочкам, пока последние не вывели их на Оук-стрит с ее величественными жилищами капитанов, построенными в славные времена китобойного промысла.

Оук-стрит была широкой, прямой, открытой и пустой.

– Я побегу быстрее, – крикнул Макс. – Увидимся в клубе.

– Давай. Только будь...

Но Макс уже убежал, размахивая руками, с опущенной головой и согнутой спиной; резиновые колеса с жужжанием катили по щебенке.

Чейс прибавил ходу вслед за ним – скорее тренировки ради, не рассчитывая всерьез удержать ту же скорость, что у мальчика, – но через два квартала выдохся и перешел на бег в своем обычном темпе.

Макс оторвался на квартал, затем на два, а потом стал просто темным пятном, стремительно удаляющимся по тенистым улицам.

И тут Чейс увидел девочку. Она вышла из дверей дома и повернулась, чтобы закрыть их, пересекла тротуар – глядя не на улицу, а в свою сумку – и шагнула на мостовую.

Он закричал, но крик унесло ветром. Макс, вероятно, так ее и не заметил, потому что катился с опущенной головой, и наверняка не услышал, потому что подшлемник каски плотно закрывал уши.

Чейс увидел, как девочка дернула вдруг головой; сумка выпала у нее из рук, а руки потянулись к лицу.

Макс в этот момент, должно быть, почувствовал ее, каким-то образом ощутил ее присутствие, так как рывком выпрямился и попытался свернуть вправо. Он зацепился одной ногой за другую, или они у него заплелись – во всяком случае, ноги резко остановились, а тело полетело вперед. Описывая рукой круг, он ударил девочку и развернул ее к стоящему рядом автомобилю. Стукнувшись о машину, девочка повалилась на дорогу во взметнувшемся облаке голубой хлопчатобумажной юбки.

Чейс наблюдал, как Макс летел доли секунды в затяжном, медленном движении, а потом упал, как подстреленная птица, ударившись о землю сначала коленями, потом локтями и наконец головой. Кувырнувшись через голову, мальчик застыл в неподвижности.

Чейс набрал спринтерскую скорость. В голове у него крутились проклятия и мольбы, дыхание прерывалось.

Он увидел, как девочка ухватилась за бампер машины и встала, подошла к Максу, опустилась на колени и коснулась его лица. Макс сел, они поглядели друг на друга; Макс что-то сказал, девочка покачала головой.

Потом девочка посмотрела в сторону Чейса, заметила его, вскочила, схватила сумку, последний раз взглянула на Макса и исчезла в аллее меж двух домов.

Когда Саймон добежал до сына, девочки уже не было. Макс стоял на четвереньках. Он протянул руку, и Чейс помог мальчику встать, обнимая его за пояс, чтобы успокоить.

– Ты в порядке?

– Конечно. – Макс с трудом улыбнулся. – Вот зачем нужны щитки.

Он показал на колени, и Чейс увидел, что ткань на щитках разодрана.

– А что с девочкой?

– Все отлично... Просто испугалась.

– Она тебе это сказала?

– Нет... Не говорила. – Макс нахмурился, словно не был уверен в том, что сказала девочка.

– Откуда же ты знаешь, что с ней все в порядке?

– Не знаю... Просто так думаю.

– Макс... – Чейс почувствовал, что начинает злиться, и напрягся, чтобы не распускать язык. – Слушай, ты сбил ребенка. Может быть, она ранена и сама не знает об этом. Может, она как раз сейчас ищет врача.

– Нет, – решительно заявил Макс.

– А почему она убежала?

– Не знаю.

– Что сказала?

– Ничего.

– Что значит «ничего»? Что-то она должна была сказать. «Все о'кей», например, или «Как ты?», или «Почему не смотришь, куда едешь?».

– Нет, – ответил Макс, – она ни слова не сказала. Подошла, я говорю: «Пожалуйста, прости меня. Как ты?», а она только тронула мне лицо и улыбнулась. Но это было, словно она говорила, как будто у меня в голове звучали слова.

– Какие?

– Я не уверен, может, это были не слова, скорее какие-то ощущения... Что-то вроде «Не беспокойся» и «Я рада, что ты не ранен». – Макс умолк. – Потом она увидела тебя и убежала.

– Господи, мы даже не знаем, кто она такая. Я не наметил, из какого дома она вышла. – Чейс посмотрел вдоль аллеи, словно надеясь увидеть девочку, но аллея оставалась пустой. Потом снова повернулся к Максу. – Ну, – сказал он, показывая на коньки, – ты не собираешься снять эти штуки и вернуться в клуб без них?

– Нет, у меня все отлично, пошли. Это все из-за шлема, вот в чем дело. Я ее не слышал.

– Держись тогда ко мне поближе. Я буду твоими глазами и ушами.

– Точно, – ответил Макс. – Я буду кружить рядом с тобой, как будто ты защитник. Чейс улыбнулся:

– Отлично, у нас есть шанс попасть в реанимации в одну палату.

Он побежал дальше.

Когда они добрались до конца улицы, Саймону пришлось выбирать: они могли продолжить путь до клуба, сесть в лодку и вернуться на остров либо еще некоторое время побегать, покружить по боковым улочкам восточной части города.