Белая борьба на северо-западе России. Том 10

На самом рижском совещании 26 августа генерал Юденич, занятый ликвидацией большевистского прорыва под Изборском, отсутствовал, и его замещал генерал Десино. Вероятно, у генерала Десино явились опасения, что полковник Бермондт не исполнит боевой задачи и опять уклонится от выхода из Митавы. Поэтому через четыре дня в Ригу прибыл сам Юденич, вызвавший Бермондта из Митавы. Однако здесь произошло неслыханное до сих пор нарушение воинской дисциплины: подчиненный отказался прибыть к своему главнокомандующему. Положение генерала Юденича в глазах латвийского правительства, латышской армии и союзных миссий сделалось во всех отношениях нелепым. Тем не менее Юденич отправил к Бермондту в Митаву начальника своего штаба полковника Генерального штаба Прюффинга с требованием, чтобы полковник Бермондт немедленно явился в Ригу к генералу Юденичу дать свои объяснения. Но полковник Прюффинг вернулся обратно в Ригу ни с чем. Все письменные попытки Юденича и представителей Антанты доказать Бермондту, что от его выхода из Митавы и благоприятного разрешения запутанного курляндского вопроса зависит судьба Петрограда и всего объединенного Северо-Западного антибольшевистского фронта, не привели ни к каким результатам. Бермондт упорно молчал. Генерал Юденич уехал из Риги, послав Бермондту ультиматум – обсудить положение, подчиниться и прислать ответ в десятидневный срок.

Но, подчиняясь чьему-то постороннему давлению, Бермондт твердо решил не уходить из Митавы. А для того чтобы чем-нибудь оправдать непослушание и свое пребывание в Митаве, он 12 сентября отправил специальную делегацию в штаб генерала Деникина с ходатайством – признать его корпус входящим в состав Южной Добровольческой армии и разрешить ему оставаться в пределах Курляндии и Литвы. Однако предупрежденный Юденичем, генерал Деникин не принял эту депутацию. Апеллирование Бермондта к адмиралу Колчаку через посредство русского посла в Париже Маклакова также кончилось неудачей.

В связи с сообщением официоза 6-го резервного корпуса «Die Trommel», выходившего в Митаве, что войска полковника Бермондта признаны адмиралом Колчаком и вошли в состав Южной армии генерала Деникина, Маклаков поместил в «La Cause Commune» следующее сообщение:

«Российское посольство настоящим опровергает появившееся сообщение, что в состав русских армий, находящихся под командованием адмирала Колчака и генерала Деникина, входят части под названием «Русско-Германские войска», которые частью составлены из германских добровольцев, набранных в Германии.

Российское посольство заявляет по этому поводу, что в борьбе, предпринятой для восстановления России, временное правительство под председательством адмирала Колчака никогда не обращалось за помощью к германцам. Оно никогда не просило об этом, не давало никому подобных полномочий и в его среде такой вопрос никогда не поднимался. В соответствии с этим действует и генерал Деникин. Он признал адмирала Колчака Верховным Правителем, и его правительство Юга России находится в контакте с Омским правительством, которое, таким образом, является общенациональным и объединенным правительством России…»

Вот почему положение бермондтовских войск и поведение самого полковника Бермондта и являлось теперь сугубо двусмысленным.

Безуспешность попыток эвакуации Курляндии

Положение стало уже невыносимым, когда по представлению контрольной комиссии после солдатского бунта в Митаве Верховный совет вновь стал бомбардировать германское правительство нотами с требованием о немедленной, беспрекословной и безоговорочной эвакуации Курляндии и о новом отозвании генерала фон дер Гольца.

Какова в данном случае была роль германского правительства, установить трудно, и поэтому я предпочитаю для характеристики его поведения привести две интересные ответные ноты Германии Верховному совету.

Первая гласила:

«Германское Правительство сожалеет, что предписанная им скорая и полная эвакуация Курляндии должна была приостановиться вследствие того, что оставшиеся в Курляндии части уклоняются от исполнения данных им приказаний. Строго осуждая самовольные действия войсковых частей, Правительство, однако, принимая во внимание возложенные на него союзными державами ограничения, не может принудить их военной силою к послушанию. Германское правительство считает необходимым обратить внимание на то, что еще в своей ноте от 13 августа с. г. за № 4884 оно указывало на возможное противодействие отдельных войсковых частей и на могущие произойти вследствие этого осложнения. При таком положении дел германскому правительству не остается ничего другого, как попытаться уговорить войска к послушанию и удерживать их от беспорядков и от действий против лиц, принадлежащих к союзным государствам.