Белая гвардия Фридриха Эберта

Повествуя о боевом пути 3-й военно-морской бригады фон Лёвенфельда, необходимо уяснить себе следующее. В своей враждебности «Веймарской республике» чины этой бригады ни в коей мере не уступали чинам 2-й Вильгельмсгафенской военно-морской бригады Эргардта (нем.: «2. Маринебригаде Вильгельмсгафен», или «2. Маринебригаде Эргардт»), сыгравшей решающую роль в антиреспубликанском «путче Каппа-фон Люттвица» («Капповском путче») 1920 года, захватив на несколько дней столицу Германского рейха город Берлин.

3-я военно-морская бригада состояла в значительной степени из бывших кайзеровских морских офицеров, инженеров и унтер-офицеров прежнего Императорского военно-морского флота. В ее штурмовом батальоне офицеры даже стояли в солдатском строю в качестве рядовых бойцов. Это обстоятельство придавало бригаде фон Лёвенфельда (как, впрочем, и бригаде Эргардта) высокую степень сплоченности (и в то же времени — радикализма), выгодно отличавшую ее от других белых добровольческих формирований. Только включенные в состав бригады, перед самым началом боев с Рурской Красной Армией в 1920 году, мелкие добровольческие отряды, возвратившиеся из Прибалтики и принесшие с собой «крюковидный крест» («гакенкрейц», то есть свастику, или, по-нашему, по-русски, коловрат) в качестве эмблемы на касках, оказались на поверку настроенными еще более радикально, беспощадно и непримиримо по отношению к республиканскому режиму (не говоря уже о большевиках).

При рассмотрении истории 3-й военно-морской бригады принципиального внимания заслуживает один, сугубо специфический и характерный для нее элемент, не игравший роли в других добровольческих корпусах. Морской офицерский корпус испытывал особо тяжелое чувство морального дискомфорта, связанное с тем, что именно на флоте, а в особенности — на Флоте Открытого Моря («Гохзеефлотте») — в ноябре 1918 года (да и раньше — летом 1917 года) произошли матросские бунты, сделавшие флот ответственным за Ноябрьскую революцию в Германии. Офицерский корпус бывшего Императорского флота находился в состоянии перманентного шока. Морские офицеры, «недоглядевшие» за матросами и «недорасстрелдявшие» бунтовщиков, считали именно себя виновниками революции, а тем самым — и военного крушения Германской империи. Это ощущение глубочайшей нравственной травмы и постоянного чувства «вины перед нацией» (судя по воспоминаниям высокопоставленных морских офицеров) сохранялось в период службы в белых добровольческих корпусах, затем — в период службы в республиканском флоте («рейхсмарине») и, наконец, в период службы в военно-морском флоте национал-социалистического «Третьего рейха» («Кригсмарине»). В этих кругах считалось святотатством и кощунством хотя бы на йоту усомниться в правильности лозунга: «Ноябрь 1918 года не должен повториться!» (нем.: «Nie wieder ein November 1918!»).

Справедливость нашей констатации подтверждается, в частности, следующей цитатой из воспоминаний самого фон Лёвенфельда:

«Национально мыслящие ветераны прежнего Императорского военно-морского флота, в каких бы чинах они ни были, больше, чем кто-либо и где-либо еще, стремились искупить этот позор».

Характеризуя настрой своей бригады, фон Лёвенфельд счел необходимым особо подчеркнуть следующее:

«Бригада поставила перед собой честолюбивую задачу стать самым лучшим из добровольческих корпусов».

Не исключено, что упомянутые выше болезненные воспоминания о позоре ноября 1918 года, так и не изжитые высшими представителями офицерского корпуса «кригсмарине», служившими до этого в «рейхсмарине», а еще раньше — в белых добровольческих корпусах, сформированных бывшими чинами Императорского военно-морского флота, заставили их продолжать бессмысленное сопротивление до самых последних дней Второй мировой войны, хотя еще задолго до ее окончания всякому мало-мальски разумному человеку было совершенно ясно, что и эту войну Германии не выиграть.

Однако вернемся к дням формирования 3-й военно-морской бригады. Капитан 3-го ранга фон Лёвенфельд был одним из первых кайзеровских военно-морских офицеров, принявших решение сформировать собственный добровольческий корпус («фрейкор», или, в другом написании, «фрайкор»). В конце ноября 1918 года Лёвенфельд самостоятельно начал набирать в свой отряд волонтеров — главным образом, офицеров. К числу первых офицеров-добровольцев, вступивших в отряд фон Лёвенфельда, принадлежали, в частности, капитан-лейтенант (в будущем — капитан 3-го ранга) Лотар фон Арно де Ла Перьер (самый результативный германский подводник в период Великой войны), капитан-лейтенант Вильгельм Канарис (будущий адмирал и шеф германской разведки — абвера — в «Третьем рейхе» Адольфа Гитлера), и Карл Дёниц (будущий адмирал и последний имперский президент «Третьего рейха»). Именно Вильгельму Канарису удалось уговорить Густава Носке дать 3 февраля 1919 года фон Лёвенфельду официальное разрешение на формирование в г. Киле подразделение в форме добровольческого корпуса.