Белая и пушистая

Я молчала, только постукивая уже ненужным куском картона по столу. Поведение Риты выглядело очень искренним. Актриса из нее никакая, в этом я уже успела убедиться при нашей первой встрече. Рита Костромина явно относилась к числу людей, которые не умеют скрывать своих чувств и симпатий: у них все на лице написано. Поэтому я легко могла понять, когда она пытается слукавить. Сейчас было непохоже, что Рита кривит душой. Она и впрямь ненавидела Жанну Стрельцову, но не настолько, чтобы пойти на ее убийство, а потом еще и отравить Светлану Малаеву, к которой у нее не могло быть личной неприязни. И хотя окончательно сбрасывать ее кандидатуру со счетов не стоило, все же сейчас, пожалуй, правильнее было переключиться на отработку других версий. Но непременно побеседовать с господином Навицким.

– Ну что ж, Рита, – нарушила я молчание. – Если вы не виноваты, то, может быть, у вас есть соображения насчет того, кто это мог сделать? Может быть, вы что-нибудь заметили накануне? Например, около учебного кабинета, где вас видела Марина Гречишина?

– Я в этот день задержалась на работе дольше обычного, – после некоторой паузы серьезно сказала Рита. – Вечером здесь обычно тихо, но тогда мне показалось, что кто-то ходит в том крыле, – она рукой указала в сторону той самой комнаты, где проводились практические занятия и где Жанна встретила свою смерть. – Я вышла в коридор и заметила, как в самом конце его мелькнул чей-то зеленый костюм. Я тогда и значения никакого этому не придала. У нас все здесь ходят в медицинских костюмах – зеленых или синих, и в белых тоже… Вот если бы человек был одет в уличную одежду, то тогда я, может быть, и запомнила, а так… Потом я заглянула во все комнаты. Нигде, конечно, никого не было.

– А кто был в халате – мужчина или женщина?

– Трудно было разобрать, – сказала Рита. – Но это все, что я знаю.

Она приложила руки к груди и смотрела на меня почти умоляюще.

– Ладно, – я поднялась, – будем считать, что на сегодня наша беседа закончена.

– На сегодня? – глаза Риты вновь расширились, она была неприятно удивлена.

– Думаю, что нам еще придется поговорить, – произнесла я, потом бросила карточку на стол секретарши и вышла.

На середине коридора я вдруг остановилась и осмотрелась вокруг. Что-то мелькнуло в голове и тут же исчезло. Чувство было такое, что я прошла мимо чего-то важного. Была какая-то ниточка, что-то мимолетное, только что мелькнувшее и исчезающее, как туман, рассеивающийся при солнечных лучах.

Я прошла немного вперед и снова оглянулась. Затем подошла к той самой учебной комнате. Нет, ничего не получалось. Я досадливо махнула рукой.

Теперь я направлялась прямиком в кабинет Навицкого. Я не стала предупреждать его о том, что хочу побеседовать, просто шла напролом. Подойдя к кабинету замглавврача, я увидела, что он не заперт. Следовательно, Сергей Юрьевич был на месте. Вот и отлично! Я постучала и, услышав «войдите!», толкнула дверь.

Навицкий в очках сидел за столом и что-то писал в толстой тетради большого формата.

– А, Татьяна, доброе утро! – поднял он голову. – Раненько вы сегодня. Присаживайтесь.

– Вы почему мне не сказали о том, что у вас был роман с Жанной Стрельцовой? – опустившись на стул, в лоб спросила я, чеканя каждое слово.

От неожиданности Навицкий выронил ручку, но тут же постарался совладать со своим волнением.

– Ну, вот, так я и знал… – в сторону пробормотал он.

– Что знали? – холодно уточнила я.

– Что вам все равно расскажут об этом. Кто, Рита? – усмехнулся он.

– Нет, я сама выяснила. Но Рита тоже кое-что интересное мне поведала. Так почему же вы скрыли от меня столь важный факт, а, Сергей Юрьевич? Вы же уверяли меня, что заинтересованы в скорейшем завершении расследования не меньше меня!

Навицкий снял очки, машинально протер стекла и отложил их в сторону.

– Потому что сей факт никоим образом не может повлиять на ваше расследование, – медленно произнес он.

– Вот как? – насмешливо переспросила я. – А я вот так не считаю! Вырисовывается неплохой мотив для устранения Жанны – как у вас, так и у Риты.

– У меня-то какой мог быть мотив? – со вздохом произнес Навицкий.

– Значит, то, что он был у Риты, вы признаете? – сощурилась я.

– Татьяна, ради бога, не ловите меня на словах! – поморщился Навицкий. – И давайте поговорим откровенно.

– Давайте, я именно этого и хочу! – с готовностью сказала я.

Навицкий поднялся и подошел к окну. Некоторое время он стоял не поворачиваясь, потом вернулся на свое место и начал говорить:

– Я понимаю, что выгляжу в ваших глазах в не совсем… приглядном свете.

– Да уж, – хмыкнула я. – Но читать мораль вам я не собираюсь. Я не священник, а частный детектив. И меня в первую очередь волнует раскрытие преступления, а не ваш нравственный уровень.