Белая камелия

Теперь ему не оставалось ничего другого, как пойти к себе переодеваться. Он никак не мог набраться мужества и спросить ее напрямик, в чем дело.

На этот раз Серена смотрела пьесу с еще большим вниманием, чем в прошлый раз, когда видела ее впервые. Тогда, в первый раз, она решила, что Коринна Чейл восхитительна. А теперь ее игра, героиня, которую она изображала, и даже сам звук ее голоса были Серене отвратительны. Временами она даже сжимала в ярости кулаки.

Пьеса подошла к концу, и актеры два раза выходили на поклоны. Серена украдкой взглянула в лицо Нику, когда Коринна, присев в поклоне, грациозным жестом указала на ложу, в которой они сидели. Публика обратилась к ним и приветствовала автора оглушительными аплодисментами. Ник, с заученной улыбкой, подошел к барьеру ложи и стал кланяться, принимая восторженные рукоплескания. Но когда зрители начали постепенно расходиться, он внезапно сказал, отрывисто, почти грубо:

— Идем. Коринна устраивает небольшую пирушку у себя в гримерной. Я обещал, что мы тоже зайдем.

Они медленно прошли за кулисы. Из-за двери гримерной Коринны раздавались взрывы смеха и громкие голоса. Настроение Ника мгновенно изменилось. Он быстро обхватил Серену за плечи и осторожно подтолкнул вперед, чтобы она сразу же попалась на глаза Коринне.

— Коринна, дорогая! — громко крикнул он, чтобы заглушить общий гам. — Превосходное представление. Никогда не видел тебя в лучшей форме.

— Спасибо, милый. — Коринна ответила ему своей знаменитой улыбкой. И тут впервые она заметила Серену. — Я, кажется, уже где-то видела эту девушку? — произнесла она не очень уверенно.

— Наверное, у меня дома, — подсказал ей Ник. Серена чувствовала себя так, словно она была манекеном. — Джон писал ее портрет. Это его подарок к нашей с ней свадьбе.

Он увидел, как застыла в ужасе Серена, не веря, что он может так лгать. Но она не стала уличать его при всех, только еще пристальнее вгляделась в оживленное, подвижное лицо Коринны.

Коринна была поражена.

— Как? Свадебный подарок? — резко переспросила она.

— Да, поздравь нас. Мы с Сереной сегодня поженились, — весело ответил Ник. — Подумать только, а ведь мы с тобой могли устроить две свадьбы в один день! Ну, что же ты не хочешь нас поздравить, Коринна?

Коринна быстро пришла в себя.

— Конечно, поздравляю! — Она чуть склонила голову и на секунду прижалась щекой к щеке Серены. — Надеюсь, вы будете счастливы… как и я. Но как рад будет Марк, вы не представляете! Подумать только. — Тут она повернулась к Серене с проказливым выражением. — Марк отчего-то всегда воображал, будто у него есть основания ревновать меня к Нику. Я никак не могла убедить его, что его опасения абсолютно беспочвенны!

Ник с силой вдавил пальцы в плечо Серены, причиняя ей боль, и беспечно сказал:

— Ему надо было просто поговорить с Сереной. Он сразу убедился бы, что у него нет причин для беспокойства.

Коринна нервно свела свои красивые брови и сказала с приторной улыбкой:

— Но, милый мой, мы же не знали, что вы с Сереной питаете друг к другу нежные чувства. Вы все очень ловко скрывали! Я была почему-то уверена, что Серена без ума влюблена в Джона. А теперь прошу меня извинить — надо уделить время и другим гостям. Наилучшие пожелания.

— Надеюсь, вы тоже будете счастливы, — отчетливо сказала Серена, и оба — Ник и Коринна — вздрогнули от неожиданности, словно заговорил стол или шкаф.

Ник неожиданно повернулся к Серене.

— Ради бога, давай поскорее уйдем из этого гадючника, — раздраженно сказал он и стал не церемонясь протискиваться вместе с Сереной через толпу к выходу. Когда они наконец выбрались и уже закрывали за собой дверь, визгливый женский голос сказал:

— Надеюсь, она хотя бы влюблена в него. Иначе ей нелегко будет его приручить!

Серена быстро взглянула на Ника, но если он и услышал это замечание, то не подал виду. Он только подталкивал ее в спину, пока они не оказались на улице перед театром. Мимо них медленно проезжало такси, и Ник сделал водителю знак остановиться. Пока Ник говорил ему адрес, Серена быстро забралась в машину, чтобы Нику не надо было подавать ей руку. Сжавшись, она забилась в угол машины, а Ник устроился в другом — и это расстояние между ними значило очень многое.

В полном молчании они приехали домой и также молча поднялись по лестнице. Ник сразу рухнул в кресло и закурил сигарету. Его лицо было мрачнее тучи — он злился на себя самого, отчасти потому, что понимал: теперь уже не удастся избежать объяснения с Сереной.

Серена тоже это понимала. Она знала, как ему тяжело сейчас. Но, как ни странно, это не вызывало в ней никаких чувств: ни жалости, ни презрения. Словно от нее, осталась только пустая, мертвая оболочка.

— Ник… — произнесла она бесцветным голосом.

Он сгорбился, словно желая отгородиться от нее.

— Да?

— Не бойся, я не устрою тебе сцену. — Она сказала это так ровно и спокойно, словно спрашивала у него, что приготовить ему на ужин. — Но я хочу понять, что происходит!

Он ничего не ответил. Помолчав немного, Серена продолжала:

— Ник, зачем ты на мне женился?

Он по-прежнему молчал.