Белая камелия

— Нет, мое наивное дитя, это неправда, — насмешливо продолжал он. — Просто… Крейн передал твои умные замечания Коринне, и она увидела в этом для себя опасность. Она не будет разрывать со мной контракт, зачем! Но если бедняжка Коринна больна — она ведь не сможет играть в «Перекатиполе». И все. Если бы она официально разорвала контракт, это стоило бы ей больших неприятностей. Не нужно иметь богатое воображение, чтобы понять, что завтра скажет поэтом поводу Джанкин.

— Но, Ник!.. — импульсивно воскликнула Серена и умолкла.

— Что? — резко переспросил он.

— Ник, — уже более спокойно заговорила она. — А ты правда… думаешь… что Коринна могла бы сыграть роль Джилл… хорошо?

Он нахмурился и пожал плечами.

— Не знаю. И теперь никогда не узнаю, — сказал он.

— Но ты уверен, что это вообще ее роль? — стояла на своем Серена.

— Не знаю, я же сказал. Мне сейчас не до этого… — Он закрыл лицо руками. — Но я знаю другое — мне пришел конец!

— Нет! — с воодушевлением воскликнула Серена. — Неужели ты не видишь, что для тебя это шанс! Если бы ты продолжал писать пьесы специально для Коринны… ты бы… просто повторял бы себя, свой первый успех. И это становилось бы все скучнее…

— Вот как? А сейчас, как ты думаешь, какое будущее меня ждет? — издевательским тоном спросил он.

— Ну… — она развела руками, — сейчас перед тобой открыты все дороги! Тебе просто нужно найти актрису, которая сможет справиться с ролью Джилл…

— И если мне удастся убедить Джанкина…

— Да не страшно, даже если ты его не убедишь, — горячо доказывала она. — Ник, ты мог бы и сам все это поставить…

— Серена! — Голос его звучал необычно. Это насторожило Серену. — Ты помнишь, когда Джанкин ушел, я просил тебя не совать больше никогда нос в мои дела?

— Да, но… — Она запнулась, потому что от его ненавидящего взгляда ей стало не по себе.

— Так вот, заруби себе это на носу раз и навсегда. — Он словно выплевывал каждое слово сквозь стиснутые зубы. — В обязанности моей жены не входит поучать меня, как мне строить свою карьеру. Если так будет продолжаться, ты вообще ее загубишь в самое ближайшее время! — Он замолчал, тяжело дыша. Вдруг выражение его лица изменилось. — Да, кстати, ты же все-таки моя жена, — вдруг медленно проговорил он. — Мы как-то об этом забыли.

Он медленно пошел к ней. Серена инстинктивно попятилась.

— Нет… нет! — крикнула она.

Но он не обращал никакого внимания на ее протесты. Вернее, он их просто не слышал, потому что схватил ее в объятия и с силой прижал к себе, впившись в ее губы с остервенением, в котором была лишь ярость и ненависть.

Ник вдруг предстал перед ней таким, каким она его еще никогда не видела, — человеком, единственной целью которого было брать от жизни все, не беспокоясь о том, какую цену придется платить за это другим людям.

Чужим человеком…

Глава 8

На коленях у Серены лежала книжка, которую купил ей в дорогу мистер Чанктон. То чувство отупения, которое поселилось в ней со вчерашнего вечера, постепенно проходило, как проходило действие наркоза после удаления зуба. Она посмотрела на свои руки, сложенные на коленях, — кольца на левой руке больше не было. То, что она отдала все кольца мистеру Чанктону, чтобы они хранились у него, свидетельствовало о ее окончательном решении расстаться с Ником. Но все же она ничего не могла поделать с мучительными воспоминаниями.

Сначала ей просто хотелось убежать подальше и поскорее забыть историю своего замужества как кошмарный сон. Но она быстро поняла, что так просто это ей не удастся. Тень Ника всегда будет омрачать ее жизнь. Та наивная и трепетная девочка, на которой женился Ник, теперь умерла.

Серена прерывисто вздохнула. Какой же она была неопытной! Считала Ника своим героем! А он просто-напросто наглый, жестокий эгоист…

Она ушла из дома рано утром, прежде чем Ник проснулся, и поехала прямиком домой к мистеру Чанктону. Она захватила с собой только маленький чемоданчик с самым необходимым. Оказалось, что старого адвоката нет дома. Чтобы не ждать его под дверью, привлекая к себе ненужное внимание, Серена зашла в привокзальное кафе, где сонная официантка принесла ей чашку отвратительного кофе.

Она вернулась к дому мистера Чанктона, когда он собирался завтракать. Когда ее грустный рассказ подошел к концу, он кивнул:

— Итак, как я понял, ситуация такая: ты окончательно решила уйти от мужа — собственно говоря, ты уже это сделала. И теперь ты все-таки хочешь познакомиться с бабушкой и дедушкой, но не говорить им, что ты замужем, так?

— Да, — сказала она едва слышно. — Конечно, вам, наверное, кажется, что я просто хочу воспользоваться… Но понимаете…

— Вовсе нет, — быстро успокоил он ее. — Ты знаешь, молодая девушка в доме, где живут два старых человека, нуждающихся в заботе, думаю, найдет чем заняться. Ты об этом не подумала?

— Нет, я совсем не против, наоборот, я хочу им помочь, — горячо заговорила она. — Мне нужно все забыть и попытаться начать жизнь заново.

— Да. — Эверетт Чанктон в задумчивости помешивал ложечкой кофе. — Но ты хочешь все начать заново уже во второй раз.