Белая колбаса любви

Мы зашли внутрь, свернули направо и поднялись по бетонной лестнице на второй этаж. В конце длинного коридора показалась обитая кожей дверь, возле нее мы и затормозили. Один из молодчиков кому-то позвонил, дверь отрылась. Оказалось, что внутри было что-то вроде тамбура: там сидело еще два мужчины, вот они уже чем-то смутно напоминали бандитов, и я загрустила. Меня легонько подтолкнули к двери и стали кому-то звонить, а я услышала, как один из бандитов шепотом говорил другому:

— Что-то наш Че сегодня совсем не в духе. Говорят, в городе киллер объявился, из столицы прислали разрулить здешние дела. Кличка Карлсон.

— Да ну?

— Вот те и да ну. А вдруг по нашу душу прилетел? Ну, мы ему пропеллер, конечно, пообломаем, — тут первый заржал, а второй глубокомысленно промолвил:

— Делаааа…..

«Значит, это Чернов. Что ему от меня надо?» — пронеслось в моей голове, но я все же приободрилась. Все же Чернов лучше, чем неизвестный маньяк. В конце концов, Чернов должен быть в курсе, что мы сами ищем деньги и убийцу, раз уж он за нами следил, так что нам лучше дружить. И, вполне возможно, я сегодня смогу вернуться домой живой и относительно целой. Если смогу ему это доходчиво объяснить.

Тут дверь открылась, я вошла в кабинет, обставленный не то чтобы пафосно, но дорого и со вкусом. Пелагея бы сказала «шикардос», но мне было не до созерцания красоты. Передо мной сидел и хмурился тип, которому фамилия Чернов подходила так же, как корове седло.

Я бы характеризовала его как альбиноса. Для полноты картины не хватало только красных глаз. Глаза у этого типа были, и даже весьма премерзкие. Но не красные. Сейчас же щурил он их явно не с добрыми намерениями. Я поежилась, нащупала ногой стул и села, зачем-то сказав:

— В ногах правды нет!

— Нет ее и между ними, — философски заметил альбинос и посверлил меня взглядом:

— Ну, здравствуй, красавица! — проскрипел он, пошевелив челюстями. — Значит, писательница?

— Что-то типа того, — проблеяла я, ковыряя пальцем обивку стула. — Хотите автограф? Паренек ваш вот тоже сначала просил, а потом меня в машину…

Он так взглянул на меня, что шутить почему-то мгновенно расхотелось. Кашлянув, я спросила:

— А в чем, собственно, дело?

— Ты кончай дурочку включать, я не Ахмет, на сказки пришлого не ведусь. Мне нужны мои деньги, соображаешь? — зло пропел он, постучав пальцем по лбу.

— Всем нужны деньги, только откуда им быть. Тем более, у меня. Я вдова, Борис мне ничего не оставил, кроме долгов и вот проблем, типа вас, — махнула я рукой в его сторону.

— Мне не твои копейки вдовьи нужны, мне нужны мои большие деньги, с процентами, — вроде бы тоже пошутил он.

— Большие деньги можно только украсть, — вздохнула я. Я же красть не обучена, умею только зарабатывать. Хотя пока заработала только геморрой. Фигурально выражаясь, конечно, — поспешила я добавить. Тут я картинно опечалилась и даже громко вздохнула.

* * *

— Кончай вкручивать, мне надоело ждать. За тобой следить без толку: ты либо очень хитрая, либо вообще дура. Почти год мы ничего не предпринимали, потому что надеялись, что ты выведешь нас на бабло сама. Или люди Ахмета как-то себя проявят. А тут они стали землю носом рыть, якобы тоже деньги ищут. До кучи еще в городе один тип появился, которого никто никогда не видел, но очень наслышаны. Карлсон, слыхала про такого? И в центре всего этого ты, что мне очень не нравится.

При этих словах он ткнул в меня пальцем. Очень невежливо, между прочим.

Я обиженно засопела, раз уж меня назвали дурой, и попыталась отвернуться к окну, но Чернов приказал:

— Рассказывай, что тебе известно про ограбление? Чего вы с сестрицей Бориса по городу носитесь, как страусы от врага? Бабки у тебя, и ты пудришь всем мозги, чтобы мы перегрызли друг другу глотки, а ты осталась в шоколаде?

— Ну у вас и фантазия. Ваши деньги взял убийца Бориса, это и ежу понятно. Убийца, скорее всего, Зверев, охранник. Мы так решили путем долгих умственных заключений. Он предложил Борису инсценировать аварию и похищение денег, а сам решил с деньгами смыться. Его надо и искать.

— Ты мне еще указывать начни…

— И с Ахметом вам лучше не воевать — он в политику идет. Вы бы объединили усилия, договорились, нашли бы эту гниду — и деньги ваши. Где-то же он их прячет, вряд ли успел все потратить, — глубокомысленно продолжила я, несмотря на предостережение.

Чернов скривился, будто проглотил упитанного муравья.

— Что мне этот щенок Ахмет? Я уже знаешь какими делами ворочал, когда он в шестерках бегал. А сейчас я добропорядочный бизнесмен и уж тем более светиться в этом деле не хочу. Много чести ему, если я с ним вместе под статью сунусь. Мои люди понаблюдают, а когда придет время, мы свое заберем.

Тут он побарабанил пальцами по подбородку и спохватился:

— Что тебе известно про двух типов, с которыми ты по городу разъезжаешь?

— Ничего не известно, свалились как снег на голову. Говорят, друзья Бориса, а я почем знаю? Мне от всех этих дел сплошное беспокойство. Я девушка одинокая, защитить некому. Пинками я их выставить не могу. Сами с ними разбирайтесь, а я к маме уеду.