Белая лошадь, черные ночи (ЛП)

Если не считать Сури, которую я имела счастье знать всего несколько дней, Вульф - единственный человек в моей жизни, который держит свое слово. Даже с Аданом, которому принадлежит мое сердце, все неопределенно. Как бы я ни хотела ему доверять, я провела с ним всего один день и едва его знаю.

Мне кажется, что наши напряженные дни и ночи показали мне, что из себя представляет Вульф. Я могу годами быть рядом с человеком, но так и не понять его даже вполовину так хорошо, как я понимаю Вульфа. Он действительно закаленный в боях охотник, каким предстает внешне, но он еще и сломленный мальчик, которому досталось душераздирающе мрачное детство, помогли выжить кулаки и крестный поцелуй, и который каким-то извращенным способом убедил себя, что должен быть благодарен за то, что ему позволили служить Валверэям. Он - человек, который видит, как я дрожу, и приносит одеяло. Он пытается утешить меня, хотя никто никогда не утешал его.

Он не просто Вульф - он еще и Бастен.

И нам осталось провести вместе всего одиннадцать дней.

Я бы солгала, если бы сказала, что не боюсь того, что ждет меня в Дюрене. До сих пор я не позволяла себе размышлять о будущем замужестве с лордом Райаном. Я убеждала себя, что брака не будет, потому что я сбегу с Аданом задолго до того, как мы прибудем в Сорша-Холл. Но моя попытка провалилась. Как бы я ни была расстроена тем, что Вульф поймал меня, я приняла суровую правду его предупреждения - семья Валверэй будет охотиться за мной всеми известными способами.

Может быть, в каком-то извращенном смысле Вульф оказал мне услугу.

Но я не готова к браку с жестоким мужчиной. Или жить в замке, печально известном своим развратом. Или связывать себя с семьей, имеющей репутацию головорезов, одетых в шелка и золото.

К тому же Вульф больше не будет меня защищать.

Мы разбиваем лагерь на поляне, покрытой упругой зеленой травой, пахнущей тимьяном. Вульф морщится, стягивая рубашку по окровавленной ране на руке, и бросает ее мне, а затем начинает разводить костер.

Я одеваю его рубашку через голову, вздрагивая от холодного прикосновения его крови, пропитавшей ткань. Протирая усталые глаза, я спрашиваю:

- А ты не боишься, что священники увидят наш костер с дороги?

Он откидывает назад локон темных волос, изучая угли.

- Они не будут нас искать. Орден бессмертного Вудикса базируется не в Шармоне. Они приехали только для того, чтобы устроить представление. Их послал Великий клирик, чтобы разжечь гнев семьи Валверэй. Они давно соперничают.

Когда я разглаживаю его рубашку на своих руках, мои пальцы становятся липкими от крови. С расстояния я не могу определить, перестала ли кровоточить его рана. Подняв свое уставшее тело на ноги, я плетусь к костру и опускаюсь рядом с ним.

Потыкав пальцем, я осторожно осматриваю измазанную кровью кожу вокруг его пореза.

- Что ты делаешь? - огрызается он, отдергивая руку.

Я игнорирую его тон, зная, что со мной он только лает, но не кусает.

- Похоже, кровотечение остановилось. Порез глубокий, но чистый. Это хорошо. Мне понадобится вода, чтобы промыть его… - Я оглядываюсь по сторонам в поисках хоть какого-нибудь признака ручья поблизости.

Насторожившись, он дергает головой в сторону мешка.

- Фляга с водой там.

Я роюсь в мешке, пока не нахожу ее, и беру носовой платок. Заняв место рядом с Вульфом перед костром, я осторожно смываю кровь с его руки.

- Сестры научили тебя лечить? - спрашивает он.

- Нет. — Я выжимаю платок и вытираю место насухо. - Я сама научилась лечить свои раны.

Его бицепс инстинктивно напрягается. Я вижу, как пульсирует вена на его шее. Где-то высоко над нами ухает сова. Он рычит:

- Я могу убить их всех до единой за то, что они сделали с тобой.

Моя рука замирает, когда наши глаза встречаются. Свет костра пляшет в его темных радужках. На секунду я забываю, кто мы. Что он - мой стражник, а я - невеста его хозяина. Здесь, в укромном уголке леса, мы словно перенеслись на тысячу лет назад, в царство фей. В эпоху волшебства, когда деревья пели, а в воздухе скользили пушистые белые облачные лисицы.

Не знаю, правдивы ли все истории из «Книги бессмертных» - мифические животные, проклятые любовники и жестокие битвы между богами, - но, находясь рядом с Вульфом, мне хочется верить в них.

Медленно он прижимает ладонь к тому месту, где сломано мое ребро, осторожно прощупывая кость. На какую-то безумную секунду мне хочется, чтобы между нами не было барьера из его рубашки, и чтобы он снова обнял меня, как тогда, когда мы вместе скакали на Мист.

Прекрати это, идиотка, - укоряю я себя, но чувствую, что это безнадежно.

- Ты ведь повредила ребро в драке?

Я тихонько качаю головой, все еще не в силах оторвать взгляд от света костра, отражающегося в его глазах. Я действительно повредила ребро, но, если я скажу это вслух, он отправится прямиком в церковь Ордена бессмертного Вудикса и сожжет ее дотла.

- Нет. Я в порядке.