Белая лошадь – горе не мое

— Выйди пока в коридор, — велел Исупову Арсений Александрович. Слушай, Александр, а что это с ним в последнее время творится?

Саня пожал плечами.

— Может, врачам его показать?

— Не выгораживайте, не выгораживайте! — осерчала лейтенантша. — Чуть что — они сразу у вас больные делаются!

— Погодите! — поморщился Арсений Александрович. — Не надо так решительно возмущаться, с мальчиком явно что-то происходит…

— То-то он стекла бьет, болезный!

— Скажите, — грозно взглянул на лейтенантшу директор, — если бы вы были хулиганкой, стали бы бить стекла среди бела дня да еще в детской комнате милиции?

— Запросто! — ответила лейтенантша, без труда представив то, о чем ее просили. — У нас знаете какие отчаянные экземпляры попадаются! Это ж одно удовольствие — высадить стекло именно в детской комнате милиции, после этого и уважать себя можно…

— А эти отчаянные экземпляры предпочитают уважать себя на воле или в милиции?

— Чего? — не поняла лейтенантша.

— Я спрашиваю, выбив стекло, вы бы что, стояли и ждали, когда вас заберут?

— Ну вот еще, убежала бы! — сказав эти слова, она задумалась. Действительно, чего ж это он?.. Ведь стоял, долго стоял… Мы-то сначала растерялись.

— Кабы я знал, чего он… — вздохнул Арсений Александрович.

А Исупов Леша понуро стоял в коридоре, и лицо его не выражало ни раскаяния, ни страха, а только отчужденность. Будто не он час назад высадил стекло, не его привели к директору и не ему грозят теперь серьезные неприятности…

— Александр, дома у него как?

— Да нормально, кажется…

— Брат, что ли? — спросила лейтенантша, взглянув на Саню. — Похожи… Ты в каком классе?

— Это классный руководитель, — разъяснил директор, стараясь не улыбнуться.

— Ну-у? — Женщина вздохнула. — Учителя нынче… Такие молоденькие, господи…

— Давайте о деле говорить, — нахмурился Саня, которому слова эти не очень понравились.

— А чего говорить-то? — вздохнула женщина. — Разбирайтесь, а я пошла… Дел-то у нас невпроворот…

— Исупов! — позвал Арсений Александрович. — Заходи. И рассказывай…

— Чего? — дернул Леша плечом.

— Зачем ты все это устраивал?.. Говори-говори. Ведь была же у тебя какая-то цель, верно?

— Не было… — ответил ученик, взглянув исподлобья.

— Не ври.

Исупов замкнуто молчал.

— Ладно, Исупов, — хмыкнул директор, — чтоб ты не думал, что директора школ беспросветно глупые люди, я тебе помогу. Слушай меня. Уроки ты срывал нарочно…

«Как это — нарочно? — удивленно подумал Саня. — Зачем? Чепуха какая!»

— При этом ты всеми силами стремился получать двойки. Тоже нарочно, потому что ученик ты — хороший. Способный. И учиться тебе легко. Но и этого показалось тебе мало: ты закурил в туалете… И именно в тот момент, когда туда вошел дежурный учитель. Обрати внимание на то, что дозорный в коридоре успел всех предупредить и все благополучно выбросили сигареты. Только ты стоял и курил. И чуть в обморок не упал, кстати, потому что курить не умеешь…

Исупов Леша подавленно молчал.

— И что же из всего этого следует? — задумчиво спросил директор. — В течение двух недель ты совершал хулиганские действия не по велению сердца, не от души, если так можно выразиться, а с какой-то загадочной целью, стараясь зарекомендовать себя отпетым хулиганом. Ты лез на рожон…

«А ведь верно… — ахнул Саня. — Почему же я этого сразу не заметил?!»

— Но тебе крупно не повезло, — со вздохом продолжал Арсений Александрович. — Потому что классный руководитель все время покрывал тебя, спасал, в общем, сводил твои старания на нет, да еще и глядел на тебя с обидой. Тебе и так было плохо, потому что делать все, что ты делал, тебе было совестно, а он смотрел на тебя с укором и ждал, когда же ты одумаешься. Я все правильно говорю?

Исупов Леша горестно кивнул.

— А одуматься ты не мог…

— Да!

— Ну а теперь объясни, зачем?

Исупов Леша сказал стеклянным голосом:

— Чтоб их вызвали…

— Кого — их? Куда вызвали? По порядку, а то не совсем понятно.

— Родителей, — по порядку ответил Исупов. — В школу…

— Угу, — пробормотал Арсений Александрович и искоса взглянул на сына.

— Я не дам им разойтись, — звонко и зло произнес Леша. — Не дам, и все!

Родители ссорились давно. Вечером, когда Леша и Виталька «спали». Они ссорились, а бессонные братья лежали во тьме и слушали. Виталька засыпал первым. Он был маленький. А Леша лежал, слушал его ровное сопение и думал, думал… Потому что вон она — полоска света под дверью, и там тоже не спят. Разговаривают…

— Надо иметь мужество, — говорят там, — и смотреть правде в лицо. Мы уже не любим друг друга…

— Да, надо исправлять ошибку, пока ее еще можно исправить, ведь жизнь проходит…

Они каждый вечер так говорят.

Это мама так говорит папе. Это папа так говорит маме.

— Раз все ушло, зачем мучиться, кому это надо? — говорят они, а Леша Исупов лежит в темной комнате, слушает и думает: «Мне. Мне это надо, у меня ничего не ушло, я люблю вас…»