Белая львица

Из тумана вышли Мартинссон и Сведберг. На лице у обоих отразилось удивление и страх.

— Убери оружие! — крикнул Мартинссон. — Не видишь, что ли, это мы!

Валландер сознавал, что Коноваленко опять вот-вот удерет. Объясняться нет времени.

— Стойте, где стоите! — крикнул он. — Не ходите за мной!

И попятился, не опуская оружия. Мартинссон и Сведберг не шевелились. Комиссар исчез в тумане.

Мартинссон и Сведберг испуганно переглянулись.

— Это вправду был Курт? — спросил Сведберг.

— Да. Но вид у него был как у сумасшедшего.

— Он жив, — сказал Сведберг. — Жив, вопреки всему.

Они осторожно подошли к береговому откосу, где исчез Валландер. Сквозь туман не видно ни зги. Только слышен слабый плеск воды, набегавшей на берег.

Мартинссон связался с Бьёрком, Сведберг осмотрел убитых. Мартинссон сообщил Бьёрку, куда направить людей, и заодно вызвал «скорую».

— А что Валландер? — спросил Бьёрк.

— Жив, — ответил Мартинссон. — Но где он сейчас, я сказать не могу.

Он быстро отключил рацию, не давая Бьёрку возможности засыпать его вопросами, подошел к Сведбергу и взглянул на человека, которого застрелил Валландер. Две пули вошли Рыкову в живот, прямо над пупком.

— Надо предупредить Бьёрка, что Валландер не в себе, — сказал Мартинссон.

Сведберг кивнул, зная, что этого не избежать.

Они отошли к другому трупу.

— Человек без пальца, — сказал Мартинссон. — А теперь и без жизни. — Он нагнулся и кивнул на входное отверстие на лбу.

Оба подумали об одном и том же. О Луизе Окерблум.

Вскоре подъехали полицейские машины, а немного погодя две «скорые». Медики приступили к осмотру трупов, а Сведберг и Мартинссон вместе с Бьёрком устроились в одной из патрульных машин и рассказали об увиденном. Бьёрк воспринял рассказ с недоверием.

— Очень странно, — сказал он наконец. — Курт, конечно, иногда бывает упрям, но мне трудно представить себе, что он потерял рассудок.

— Видели бы вы его, — сказал Сведберг. — Совершенно на себя не похож. Да еще и оружие на нас направил. В обеих руках — ружье и пистолет.

Бьёрк покачал головой:

— А после он тоже исчез на берегу?

— Он преследовал Коноваленко, — сказал Мартинссон.

— На берегу?

— Там мы потеряли его из виду.

Бьёрк попытался осмыслить услышанное.

— Надо послать проводников с собаками, — сказал он, помолчав. — Перекрыть дороги и, как только рассветет и туман рассеется, вызвать вертолеты.

Они вылезли из машины. В тот же миг в тумане грянул одиночный выстрел. Где-то на берегу, в восточном направлении. Все замерли. Полицейские, медики и собаки ждали, что будет дальше.

В конце концов только заблеяла овца. От этого унылого звука у Мартинссона мороз по коже прошел.

— Мы должны помочь Курту, — решительно объявил он. — Он там один в тумане. А противник у него такой, что без колебаний застрелит кого угодно. Мы должны помочь Курту. Прямо сейчас, Отто.

Сведберг никогда раньше не слыхал, чтобы Мартинссон обращался к Бьёрку по имени. Бьёрк тоже опешил, будто не сразу и понял, кого Мартинссон имеет в виду.

— Проводники с собаками, в бронежилетах, — сказал он.

Немного погодя пустили собак. Те быстро взяли след и начали рваться с поводка. Мартинссон и Сведберг не отставали от проводников.

Метрах в двухстах от места убийства собаки обнаружили на песке кровавое пятно. Покружили рядом, но больше ничего не нашли. Как вдруг одна из собак потянула проводника в северном направлении. Они находились на окраине полигона и шли вдоль забора. След, который учуяла собака, вел через шоссе, а затем в сторону Сандхаммарена.

Через два километра след оборвался. Исчез в никуда.

Собаки заскулили, обнюхивая след, по которому пришли.

— Что происходит? — спросил Мартинссон одного из проводников.

Тот покачал головой:

— След остыл.

Мартинссон не понял:

— Валландер не мог раствориться в воздухе!

— Как раз похоже на то, — вздохнул проводник.

Поиски продолжались, близилось утро. Шоссейные дороги были перекрыты. Практически весь полицейский корпус южной Швеции участвовал в облаве на Коноваленко и Валландера. А когда туман рассеялся, к операции подключились вертолеты.

Но все напрасно. Валландер и Коноваленко бесследно исчезли.

В девять утра Сведберг, Мартинссон и Бьёрк сидели в комнате совещаний. Все трое устали и промокли в тумане. Кроме того, Мартинссон явно простудился.

— Что я скажу начальнику полиции? — вопрошал Бьёрк.

— Иногда лучше сказать все, как оно есть, — тихо сказал Мартинссон.

Бьёрк покачал головой:

— Представьте себе газетные шапки. «Обезумевший комиссар шведской полиции! Секретное оружие шведской полиции в погоне за убийцей полицейского!»

— Шапка должна быть короткой, — отрезал Сведберг.

Бьёрк встал:

— Езжайте домой и поешьте. Переоденьтесь. Потом продолжим.

Мартинссон поднял руку, как школьник:

— Я хочу съездить к его отцу в Лёдеруп. Его дочь тоже там. Может, она расскажет что-нибудь такое, что нам пригодится.

— Ладно, давай. Но поторопись, — сказал Бьёрк.

После этого он вернулся в кабинет и позвонил начальнику всей шведской полиции.

Когда разговор закончился, Бьёрк был красный от злости.

Как и предполагал, он услышал недовольные комментарии.