Белая львица

Секрет раскрылся. Ян Клейн, один из самых надежных сотрудников разведки, бур, гордившийся своими расовыми взглядами, тайно сожительствовал с чернокожей женщиной. Шел ради нее на величайший риск. Да, если уж президента де Клерка считают предателем, то и Ян Клейн — тоже изменник.

Но чутье подсказывало Схееперсу, что пока он только чуть царапнул самую поверхность секрета, и он решил навестить эту женщину. Он не станет говорить ей, кто он такой, и вполне возможно, она словом не обмолвится Яну Клейну о его визите, когда тот опять приедет сюда. Если же она все расскажет, Ян Клейн быстро вычислит, что побывал у нее Георг Схееперс. Но, не зная точно, зачем он приходил, Ян Клейн испугается, что тайна раскрылась, и впоследствии Схееперс сможет держать его под контролем. Хотя, конечно, есть риск, что Ян Клейн решится убить его. Но и против этого Схееперс как будто бы застраховался. Он не выйдет из этого дома, пока Миранда не поймет, что не он один информирован о тайной жизни Яна Клейна за пределами замкнутого мира разведслужбы.

Она смотрела на него, смотрела сквозь него. На редкость красивая женщина. Красота уцелела, она выдерживала все: унижение, насилие, боль, — пока человек сопротивлялся. Но как только он покорялся, опускал руки, его тотчас одолевало уродство, скрюченное, слабое, обреченное гибели.

Сделав над собой усилие, Схееперс рассказал, как обстоит дело. Рассказал, что есть очень основательные причины подозревать человека, который бывает у нее, оплачивает ее дом и предположительно является ее любовником, в организации заговора против государства и в покушении на жизнь определенных людей. Он говорил и угадывал, что кое-что из сказанного ей известно, а кое-что в новинку. Одновременно у него возникло странное впечатление, что Миранда облегченно вздохнула, будто ждала, а то и боялась совсем другого. Схееперс сразу же начал размышлять о том, что бы это могло быть. Он предполагал, что связано это с секретом, со смутным его ощущением, что есть еще одна незримая дверца, которую надо открыть.

— Мне нужно знать, — сказал он. — Вопросов у меня, собственно говоря, нет. И пожалуйста, не думайте, будто я прошу вас свидетельствовать против вашего мужа. Здесь речь идет о деле огромной важности. Об угрозе всей нашей стране. Настолько огромной угрозе, что я даже не могу назвать вам мое имя.

— Но вы его враг, — сказала она. — Почуяв опасность, иные стадные животные в панике очертя голову бросаются наутек. И тогда им конец. Верно?

— Пожалуй, — сказал Схееперс. — Пожалуй, что так.

Он сидел спиной к окну. И как раз в ту минуту, когда Миранда говорила о стадных животных, он уловил едва приметное движение у нее за спиной. Кто-то словно бы попытался осторожно повернуть дверную ручку, но передумал. И тут он сообразил, что в это утро молодая девушка — должно быть, дочь Миранды — из дома не выходила.

В ходе изысканий последних, дней обнаружилось одно знаменательное обстоятельство. Миранда Нкойи была повсюду зарегистрирована как одинокая экономка некоего Сидни Хьюстона, который почти постоянно жил на своей скотоводческой ферме, далеко на равнине к востоку от Хараре. Уловку с этим отсутствующим фермером Схееперс раскусил очень быстро, как только выяснил, что Ян Клейн и Хьюстон учились в университете на одном курсе. Но вторая женщина, дочь Миранды? Ее не существовало. А сейчас она стояла за дверью и слушала их разговор.

Эта мысль привела Схееперса в замешательство. Задним числом он поймет, что попался на удочку собственных предрассудков, незримых расовых барьеров, определявших его жизнь. Его вдруг осенило, кто такая эта подслушивающая девушка. Раскрылась самая сокровенная тайна Яна Клейна. Осажденная крепость наконец-то пала. До сих пор правду удавалось скрывать лишь потому, что такого никто и помыслить себе не мог. Ян Клейн, звезда разведслужбы, беспощадный бурский воин, имел дочь от черной женщины! Дочь, которую, вероятно, любил больше всего на свете. Может, он думал, что Нельсон Мандела должен умереть, чтобы его чернокожая дочь могла по-прежнему жить и возвышаться через близость к белым. С точки зрения Схееперса, такое лицемерие не заслуживало ничего, кроме ненависти. Он почувствовал, как его собственное противодействие разом рухнуло. И одновременно осознал невообразимую сложность задачи, какую взяли на себя президент де Клерк и Нельсон Мандела. Как объединить людей, которые считают друг друга предателями?

Миранда неотрывно смотрела на него. Она не могла угадать, о чем он думает, но заметила его волнение.

Он скользнул взглядом по ее лицу, потом снова посмотрел на каминную полку, на фотографию девушки:

— Ваша дочь. Дочь Яна Клейна.

— Матильда.

Схееперс вспомнил, что читал о прошлом Миранды:

— Как ваша мать.

— Как моя мать.

— Вы любите вашего мужа?

— Он мне не муж. Он ее отец.

— А она?

— Она ненавидит его.

— Сейчас она стоит за дверью и слушает наш разговор.

— Она нездорова. У нее температура.

— И все же она подслушивает.

— А почему бы и нет?

Схееперс кивнул. Он понял.