Белая мгла

– Да, ему девятнадцать лет. Он думает, что мне семнадцать.

Крейг не был уверен, можно ли ей верить.

– А что он изучает?

– Не все ли равно? Какую-то нудоту. По-моему, закон.

Крейг снова посмотрел в щель. Лори посыпала мелко нарезанной петрушкой картошку в кастрюле, от которой шел пар. Внезапно он почувствовал, что голоден.

– Ленч готов, – сказал он. – Я покажу тебе другую дорогу отсюда.

Он прошел в конец чердака и открыл большую дверь. Узкая лесенка свисала на пятнадцать футов до земли. Над дверью снаружи был установлен подъемник – это на нем подняли сюда диван и коробки из-под чая. Софи сказала:

– Не могу же я прыгнуть отсюда.

– Да и не нужно. – Крейг смахнул руками снег со ступенек, затем спустился по лестнице и сошел на крышу пристройки над коридорчиком, где лежат сапоги. – Это легко.

Софи явно со страхом последовала за ним. Когда она добралась до последней ступеньки, Крейг подал ей руку. Она изо всей силы вцепилась в нее. Он помог ей спуститься на крышу пристройки.

Затем поднялся по лесенке, чтобы закрыть большую дверь, и вернулся к Софи. Они осторожно спустились по скользкой крыше. Крейг лег на край, уцепился за него руками и соскочил на землю.

Софи последовала за ним. Когда она легла на крышу, свесив через край ноги, Крейг обеими руками обхватил ее за талию и спустил вниз. Она была такая легонькая.

– Спасибо, – сказала она и посмотрела на него с победоносным видом, словно успешно преодолела тяжелое испытание.

«Не так это было и трудно, – подумал Крейг, когда они вошли в дом. – Пожалуй, она не настолько уверена в себе – только вид делает».

15.00

«Кремль» выглядел очень красиво. Снег покрывал его горгульи и кружева, рамы дверей и подоконники окон, прочерчивая белым викторианский орнамент. Тони остановила машину и вошла в дом. Там царила тишина. Большинство сотрудников уехали домой из опасения застрять в снегу, – впрочем, людям не требовалось оправдания, чтобы уйти пораньше в рождественскую ночь.

Тони страдала, ей было больно. Она пережила эмоциональную травму. Но мысли о любви надо было выкинуть из головы. Возможно, потом, когда она будет лежать одна в постели, она переберет в памяти все, что сказал и сделал Стэнли, но сейчас ее ждала работа.

Она добилась успеха – поэтому-то Стэнли и обнял ее, но ее все равно не покидала тревога. В голове звучали слова Стэнли: «Если потеряем еще одного кролика, окажемся в беде». Это было действительно так. Произойди еще подобный случай, и все возникнет вновь, оживет, только будет в десять раз хуже. Никакие усилия отдела по связи с общественностью не смогут удержать на месте крышку и не выпустить пар. Она сказала ему: «Никаких нарушений правил безопасности в лаборатории больше не будет. Уж я об этом позабочусь». И теперь она должна оправдать свои слова.

Тони прошла в свой кабинет. Теперь единственная угроза исходила от борцов за права животных. Смерть Майкла Росса могла побудить других попытаться «вызволить» животных из лаборатории. Вдруг Майкл работал с борцами за права животных, у которых был другой план? Он мог даже передать им внутреннюю информацию, с помощью которой они сумели бы прорвать кольцо охраны «Кремля».

Тони позвонила в районное полицейское управление Инверберна и попросила к телефону детектива Фрэнка Хэккетта.

– Сумела выбраться из беды, да? – сказал он. – Чертовски повезло. Тебя бы следовало распять.

– Мы сказали правду, Фрэнк. Честность – лучшая политика, ты же знаешь.

– Но мне ты правду не сказала. Хомяк по имени Пушистик! Из-за тебя я выглядел идиотом.

– Признаю, это было не великодушно. Но ты не должен был рассказывать все Карлу. Будем считать, что мы квиты?

– Что тебе от меня нужно?

– Как ты думаешь, кто-нибудь еще замешан в этой краже кролика, которую совершил Майкл Росс?

– У меня нет на этот счет мнения.

– Я дала тебе его адресную книгу. Я полагаю, ты проверил его контакты. Как насчет людей из общества «Свободу животным», например, – это мирные участники демонстраций протеста, или они могут совершить что-то опасное?

– Мое расследование еще не закончено.

– Да перестань, Фрэнк, мне просто нужен совет. Следует мне волноваться, так как может произойти еще один такой случай?

– Боюсь, я не могу тебе помочь.

– Фрэнк, мы же когда-то любили друг друга. Мы жили вместе восемь лет. Неужели теперь между нами должно быть такое?

– Ты что, пользуешься нашими отношениями в прошлом, чтобы уговорить меня дать тебе конфиденциальную информацию?

– Нет. К черту информацию. Я могу получить ее и из других источников. Я просто не хочу, чтобы человек, которого я в свое время любила, относился ко мне как к врагу. Или есть такой закон, который гласит, что мы не можем хорошо относиться друг к другу?

Послышался щелчок, и в трубке загудело. Фрэнк повесил трубку.

Она вздохнула. Неужели он никогда не изменится? Хоть бы завел себе подругу. Это могло бы умиротворить его.

Тони позвонила Одетте Кресси, своей приятельнице из Скотланд-Ярда.

– Я видела тебя в новостях, – сказала Одетта.

– Как я выглядела?