Белая мышь

– Опаздывают, – тихо сказал Антуан у неё за спиной.

– Приедут, – твёрдо ответила Нэнси. В темноте послышался шорох, и подошёл Филипп.

– Сигнала не было? Они опаздывают.

Господи!

– Ты уверена насчёт сигнала, Нэнси? – спросил Антуан. – Может, нам самим им посветить?

– Вашу мать, парни, спокойно! – прошептала она. – Вы хотите немецкому патрулю фонарями посветить? Мы ждём сигнала от них!

– Может, это вообще обман. Вдруг сообщение передали немцы? Прихватят сейчас всех сразу – пленных, нас и знаменитую Белую Мышь. Расселись тут, на бережке, как будто у нас пикник под луной! Видит бог, сообщение пришло именно тогда, когда оно было нужно больше всего. Не слишком ли хорошо, чтобы быть правдой?

Ей тоже приходило это в голову, конечно же. Все они были наслышаны о том, как немцы воровали рации и посылали ложные сообщения в Лондон и обратно, а потом накрывали бойцов Сопротивления, заключённых, склады снабжения – легко и просто, как дети воруют яблоки в саду.

– Если бы по ту сторону были немцы, они бы уж точно объявились вовремя, – злобно отрезала Нэнси.

Филипп хрюкнул, не в силах сдержать смех.

– Отлично, Нэнси. Только согласись – нам становится всё тяжелее. Капитан Бём схватил почти с десяток человек, которых я знаю. Много ли времени пройдёт, пока он не возьмёт кого-то, кто знает нас? Уже слишком много людей вовлечены в нашу работу. Анри попросил меня поговорить с Мишелем, который работает у него на фабрике, – мне он не понравился. Слишком уж активный.

– Ты теперь жалуешься, что французы наконец приходят в себя и готовы воевать? – спросила Нэнси. Филипп начинал её раздражать. – Если Анри попросил тебя с ним поговорить, значит, с ним все в порядке.

– Анри – хороший человек, но слишком романтичный, – не унимался Филипп. – Он считает, что в душе все французы – сопротивленцы. Он не хочет верить, что среди нас тоже есть фашисты. Придёт день, и кто-нибудь из жандармов, которых мы подкупили деньгами твоего мужа, что-нибудь да скажет. Не надо было им платить за расчистку дороги сюда. Лучше было рискнуть с патрулями.

Антуан раздражённо цыкнул, но Филипп был прав. Как бы там ни было, уже ничего не изменить. Антуан сам принял решение и дал взятку, даже не сказав им. Он клялся, что тому человеку можно доверять, он истинный патриот Франции. Но если он такой патриот, почему ему вообще потребовалась взятка?

– Нэнси!

Она вгляделась в темноту и увидела вспышки фонаря в ста метрах от берега – три коротких и одну длинную. Она включила свой фонарь и направила его в темноту. Две длинные вспышки. Выключив фонарь, она стала ждать.

Казалось, прошла целая вечность до того, как послышался плеск воды, затем тихое шуршание гальки, и волна прибоя осторожно вынесла на берег деревянную лодку. Нэнси пошла к ним одна. Команда состояла из двух гребцов и мужчины, в котором она предположила офицера. Все были одеты в шерстяные штаны и холщовые робы, в которых ходят местные рыбаки.

– Готовы к параду? – спросила она.

– Мама прислала шарики, – ответил он. – Боже, вы англичанка?

– Австралийка. Долго рассказывать.

Он кивнул. Времени на болтовню не было.

– Сколько упаковок?

– Двадцать. Одна спецдоставка из гестапо, а ещё тётушка прислала добавку из лагеря. Сможете забрать?

– Справимся, – подумав, уверенно сказал он, – и простите за опоздание – по всему побережью патрули. Этой схемой больше пользоваться не будем. ВМС не может рисковать подводной лодкой, чтобы взять беженцев.

Она повернулась и махнула рукой, подзывая жестом всех, кто ожидал её сигнала у края пляжа.

– Эти ублюдки и маршрут через Пиренеи сделали практически непроходимым. Поторопитесь и выиграйте уже эту войну, хорошо?

– Будем очень стараться.

Он довольно кивнул, увидев, как мужчины организованно вышли из своих укрытий в кустах над отметкой уровня высокой воды и осторожно расселись в лодке.

– Прекрасная работа, дорогая.

Казалось, это никогда не закончится. Мужчины выходили по двое, офицер каждые пять секунд смотрел на часы. Его люди распределяли людей в лодке так, чтобы туда смогли поместиться последние три человека. Грегори зашёл последним. Проходя мимо Нэнси, он взял её за руку и крепко пожал. Не успели его усадить, как с дороги сверкнула яркая вспышка прожектора. Сверху донеслись голоса, говорящие на немецком.

– Пора, – тут же скомандовал офицер.

Один из гребцов спрыгнул на берег, и они вдвоём оттолкнули лодку от берега, упираясь в неё плечами и погружаясь ногами в мокрый песок и гальку. По воде захлестали пули, они запрыгнули в лодку, и офицер отдал приказ грести со всей силы. Нэнси юркнула за деревья, чуть было не попав в пучок света. Слава богу, обошлось. Немцы явно были сконцентрированы на лодке. В темноте она разглядела Антуана – он лежал на спине и целился в направлении прожектора.

Чёрт, это лай? Только бы у них не было собак!

Она пригнулась у куста шалфея и повернулась посмотреть, где лодка. Она по-прежнему находилась в свете прожектора, и как минимум один человек висел на корме в неестественной позе. Сейчас они были лёгкой мишенью.