Белая ночь

Машина остановилась в трех шагах от парка. Странное это место: образ у него какой-то раздвоенный. Парк пытается совместить в себе изысканную работу ландшафтного дизайнера и детскую площадку, и всякий раз, когда я вижу его, у меня складывается впечатление, что побеждают детки. Что ж, я за них рад. В возрасте четырех, или шести, или даже восьми лет думаешь не о эстетике итальянского Возрождения, а о том, где бы лучше поиграть. Я, во всяком случае, в свое время думал именно об этом.

Я сосредоточился чуть сильнее, и звуки ночного города ожили вокруг меня, превратившись из невнятного ропота в реальный городской шум — словно я сам стоял на этом месте. Шум уличного движения. Далекая полицейская сирена. Почти неслышный шелест шин по расположенной почти в миле магистрали. Похожее на стрекот кузнечика щебетание далекой сигнализации. Все это представлялось мне звуками оркестра, пробующего инструменты перед увертюрой.

Быстрые, уверенные шаги приближались к машине. Занавес поднимался.

Отворилась правая, пассажирская дверь машины, и рядом с первой призрачной фигурой возникла другая. Дверь захлопнулась — громче и резче, чем можно было.

— Ты с ума сошел, — спросил пассажир, — назначив встречу здесь?

— Чем это место плохо? — буркнул Серый Плащ.

Голос его оказался тенором, хот слышался мне отдаленным, словно из радиопередачи с помехами. И акцент… какой-то такой, восточноевропейский. Трудно сказать.

— Самое что есть гнездо чертовых зажиточных белых англо-саксонских американцев, — буркнул пассажир. Голос его звучал ниже, так же приглушенно, и ни намека на иностранный акцент я не услышал. Ни дать, ни взять телеведущий со Среднего Запада. — Здесь пруд пруди их частных секьюрити. Полиции. Стоит кому-то что-то заподозрить, и не успеешь оглянуться, как окажешься в центре внимания.

Серый Плащ негромко рассмеялся.

— Поэтому мы в полной безопасности. Глубокая ночь. Все эти милашки спят сладким сном. Нас никто не увидит.

Второй недовольно буркнул что-то в ответ. На пассажирском сидении вспыхнул и погас язычок огня, и до меня с легким запозданием дошло, что он просто зажег сигарету.

— Ну?

— Нет.

— Нет? — переспросил пассажир. — Ни телок? Ни чародея? Что значит — «нет»?

— И те, и другой, — произнес Серый Плащ. В голосе его послышался лед. — Ты говорил, он боится огня.

— Боится, — подтвердил пассажир. — Ты бы видел его гребаную руку.

Левая моя рука невольно сжалась с силой, от которой хрустнули суставы, и эхо реального звука в лаборатории донеслось и до воссозданного магией города.

Голова Серого Плаща повернулась как на звук выстрела.

— Чего? — не понял пассажир.

— Ты слышал?

— Чего слышал?

— Что-то… — неопределенно произнес Серый Плащ.

Я затаил дыхание, заставив пальцы разжаться.

Несколько секунд пассажир оглядывался по сторонам.

— Ты его боишься, — хмыкнул он, наконец. — Только и всего. Ты его упустил, потому и боишься.

— Да не боюсь я, — огрызнулся Серый Плащ. — Естественная предосторожность. Он сильнее и изобретательнее, чем у вас полагают. Вполне возможно, он смог каким-то образом проследить за мной.

— Сомневаюсь. Для этого требуются точность и тонкость расчета. Он не из таких.

— Правда? — хмыкнул Серый Плащ. — Он ухитрился почуять пожар прежде, чем их этаж отрезало, а еще разбудил весь дом — предварительно усыпленный мною, заметь! И преследовал меня некоторое время.

Пассажир напрягся.

— Ты что, приперся сюда с ним на хвосте?

— Нет. Я стряхнул его прежде, чем он успел сесть мне на хвост. Но это не исключает того, что он может использовать для слежки другие, более изощренные методы.

— Он просто громила, — сказал пассажир. — Примитивный громила. Он здорово умеет жечь и разрушать, но и только. Он как зверь, которого надо загонять и огораживать флажками.

Несколько секунд в машине царила тишина.

— Просто поразительно, — произнес Серый Плащ, — что такой идиот как ты сумел пережить встречу с этим чародеем.

Ага. Занятно. По крайней мере, с пассажиром я когда-то уже встречался. И он остался после это жив. Мало кто-то из моих противников может похвастаться этим — признаюсь, я сам не в восторге от этого — но и тех, кто выжил, не один и не два. Впрочем, даже это значительно сужало круг подозреваемых по сравнению с положением на несколько секунд назад.

А еще слова Серого Плаща заставили меня неуютно поежиться. Он гораздо лучше разбирался в положении вещей, чем любой другой, полагающийся только на свои пять чувств, и он умел шевелить мозгами. Для врага это самое что есть поганое свойство. Умному врагу не обязательно быть сильнее тебя, или быть быстрее тебя, или даже просто быть рядом, чтобы представлять собой смертельную угрозу. Блин, да если бы заложенная в машину бомба не сработала раньше времени, он бы изжарил разом меня и Мёрфи, и я погиб бы, даже не узнав о его существовании.

— Честно говоря, я удивлен тому, что чародей еще жив, — заявил пассажир. — Впрочем, это неважно. Если бы мы его убили, нас бы только благодарили за его устранение, и это играло бы нам на руку. А теперь пусть он расправляется со Скави — это тоже лишь помогает нам.