Белая орчанка и оборотень

При звуках его голоса, пора прервала поцелуй, но не разорвала объятья. Оба уставились на нарушителя спокойствия. Гел обескуражено, Бёрк недовольно.

— Гелиодор! Что. Ты. Творишь? — Переспросил Тум, приятеля. — Ты! Ты целовал орчёнка? — На его лице было написано отвращение, вперемешку с непониманием.

— Она взрослая. — Попытался оправдаться, начинающий приходить в себя, волк.

— Да. А почему тогда, такая маленькая? — Не унимался Тум.

— Я болела! — Быстро нашлась Бёрк. В отличии от оборотня, который рассматривал ее как будто впервые увидел, она ни о чем не сожалела и явно была не прочь продолжить. Целоваться ей очень понравилось.

— Она болела. — Подтвердил Гел.

— Ты целовал больного орчёнка! — Ужаснулся рыжий.

— Тум, убирайся! — Как-то устало проговорил, Гелиодор.

Не тут-то было. Товарищ всучил в руки Гела пиво, схватил его за рукав и потащил в харчевню. Бубня при этом, что больше альфу без присмотра не оставит, мало ли, что еще взбредет в голову скучающему товарищу. Гелиодор не сопротивлялся, находясь явно в шоковом состоянии от произошедшего. Перед тем как дверь за ним захлопнулась, он обернулся, в его взгляде все еще было удивление, а теперь добавился и вопрос…

Бёрк не сразу пришла в себя, но наконец, вспомнив, куда шла, грустно поплелась домой.

5 глава. Дела сердечные

Рядом с постоялым двором на зимовье стал небольшой орочий караван, он был знаком Сфену, какое-то время они с Бёрк путешествовали вместе с ним. В реке, протекавшей возле самого хутора, было в тот год много рыбы, а в таборе был отличный кузнец, гораздо лучше нынешнего, работающего сейчас в кузне при харчевне. Кузнецу нашлась работа в пустовавшей тогда кузне, и орки задержались в хуторе на несколько лет.

Орки особым трудолюбием не отличались, кочевали, где была еда, и можно было немного подзаработать. Они не жаждали богатства и зарабатывали только чтоб прокормить себя. Основным их занятием было выращивание белых буйволов, которые тянули по степям их огромные кибитки — дома. Не в пример Сфеносу, в орде орки были молодые и сильные, кочевали они семьями, с детьми и толстыми женами, которых от мужей трудно было отличить. По фигуре орчанку от орка отличала только большая грудь, да рост был чуть меньше и то не всегда. В том караване было много молодых орчат. С одним таким, единственным ребенком кузнеца, толстым и неуклюжим Ортоклазом, в детстве дружила Бёрк. Их дружба сложилась случайно, но по приезде табора снова возобновилась.

А познакомились они так: как-то шла она меду кибитками каравана, на ночь из них выпрягли волов и поставили в две, более или менее, ровные полосы. По образовавшемуся широкому проходу, как по улице ходили жильцы. У орков были толстые пальцы, и шитье было нелегкой работой для них, поэтому Бёрк немного подрабатывала шитьем, платили ей в основном продуктами, вяленой рыбой, лепешками, иногда сыром, это впрочем, ее не огорчало. Сегодня корзине, которую она несла в руках, уже лежала пара рыбин. Бёрк шла и представляла, как вечером они со Сфеносом сварят из них ароматную похлебку, у неё потекли слюнки в предвкушении отличного ужина. Тут ее кто-то сильно толкнул в спину, от резкого удара она споткнулась и плюхнулась в дорожную пыль. Корзина из рук выскочила и на землю выпали отданные ей на починку вещи и сегодняшний заработок. Тут же, ее пнули в живот, над головой раздался хриплый орочий смех. Над ней стояли три зеленых подростка, до этого страдавшие от скуки и решившие так развлечься. Берк свернулась калачиком, на случай если её еще решат ударить.

— Мерзкая личинка короеда. — Забасил, самый крупный из них детина.

У орков, кто самый сильный — тот и главный. И этот здоровяк был явно в этой троице предводителем. Два других загыкали, над веселой, по их мнению, шуткой, показывая кривые зубы разной длины.

— Ты шатаешься по нашей территории. Здесь могут ходить только орки. — Заявил нагло обидчик.

— Я орк. — Чуть не шепотом от страха, ответила Бёрк.

Она мысленно перебирала варианты дальнейших действий и не находила выхода. Они сильнее и быстрее. Если попробовать убежать, на ровном пространстве луга они точное её поймают, и будет только хуже.

— Какой же ты орк? Посмотри на себя: ты маленькая как гном, и уродливая как гном, да и кожа у тебя светлая. — Не унимался обидчик, добавляя к словам очередной пинок.

— Я болела … — Попыталась отделаться от орков девочка.

Она отползла подальше и не вставая, стала собирать в корзинку рассыпанные вещи. Кожа у неё была сейчас действительно светлее, чем обычно, краска почти смылась, а она забыла натереться зеленой болтушкой.

— Больной гном! — Заржали, опять нападавшие. — Теперь ты будешь платить нам, за то, что ходишь здесь.